Усьöм войтырлы öзтöма Куслытöм би,
лöня сулалам ёртъяскöд сы бердын ми.
Танi лунвывса вой кырныш бордйысь на сьöд,
орччöн веськавлöм мортöс, кöть кöсъян, он тöд,
но кор вöрзьылас бы кывлöн алöй-лöз борд,
сылань матыстчас, казялам, кок пöла морт,
кыскас куритчан сiйö, но истöг оз корсь,
босьтас киас да шамыртас туй бокысь рос…
Бокö вешйыштам ми…
– Бокö кежыштöй тi!–
медым кок пöла мортысь ог сайöдöй би.
Но дзик весьшöрö, тыдалö, сы вöсна тöжд, –
коктöм мортöс оз дöзмöдны чукöрмöм йöз;
сылöн паметяс усьöмъяс ловъяöсь пыр,
орччöн кодъяскöд олiс да другасьлiс дыр,
öти чигарка да свом дор чишкавлiс кор,
эз кö кодлöнкö олöмыс водзтiджык ор…
Тайö дасöдыс – ачыс, а сiйö эз кув,
öнi куритчан дiнас оз корсь исиöг тув,
öзйö Куслытöм бисянь… – Ме том вöлi сэк…
А тi ме серти томджыкöсь лоанныд век!..
Сiдзкö, важ мозыд юкамöй чигарка пом,
важ моз бара мед тшынасьлас позялöм вом,
сэсся уськöдчам водзö, кор тшöктас приказ,
чужан мулöн пеж врагъясысь нырыштам ляз!..
Карсö важöн нин сывъялiс водз воöм ун.
öтнас кок пöла морт аслас туйöд оз мун,
сiйöс виччысьö, вуджöр моз сувтасны кор
орччöн сы дiнö тшöтш öкмыс кувлытöм ёрт.
Важöн чигарка кусi… Оз сот сылысь ки…
Нэмъяс дзирдалас му весьтын Куслытöм би!
Этот вечный огонь в память павших зажжен.
Как торжественно ярок, значителен он!
В этой ласковой тьме, в этой южной ночи
вспомни прошлые дни, помечтай, помолчи…
Ночь тиха и черна, как воронье крыло.
Только что это болью по сердцу прошло?
Мрак был плотен и густ, но укрыть он не мог
силуэт человека, лишенного ног,
что возник, словно сон, из ночной глубины,
как живое виденье, как эхо войны.
И взметнулся испуганно ветра порыв,
и задергалось пламя, его озарив.
Он цигарку свернул – худощавый, седой –
и сухую травинку нащупал рукой.
И с травинкою к пламени тихо приник,
словно с Вечным огнем у них общий язык,
словно с ним разговаривал накоротке –
на неведомом этом немом языке…
А потом, прикурив, оглянулся вокруг:
«Нас тут больше, чем было», – мы поняли вдруг.
Девять мертвых солдат мы увидели тут –
тех, что в сердце десятого вечно живут.
Десять губ согревала цигарка одна –
как когда-то, по кругу ходила она.
«Вы тогда исчезали один за другим…
Я, ребята, был самым из вас молодым.
А теперь вы намного моложе меня.
Вы сегодня побудьте со мной у огня.
Обо всём пережитом нам вспомнить не грех,
греясь этой цигаркой – одною на всех…
Мы покурим – и мысленно ринемся в бой,
и победу сквозь смерть поведем за собой.
Все идут по домам… Нам, ребята, не спать!
Что, потухла цигарка? Прикурим опять…
Не от спички – с собою их нету меня!–
мы от нашего с вами прикурим, огня.
…Раны крепко болят – понапрасну не тронь! –
но, как солнце, бессмертен наш Вечный огонь!»
Перевод И. Михайлова
Назад в раздел
