Матвей дядьлöн вöр ю бокö лэптöм керкаö Илля да Öндрей воисны, кыдз шуласны, юöртчытöг ни висьтасьтöг. Сiдз тай лои. Мöдöдчисны шойччан лунъяс кежлö Рытыввожö ком шатиналыштны, а Ан юö и зурасисны... Мыйкö первойсяньыс тöлк ни слöй эз ло... Рöман, надейнö, мыжа! Эз мун накöд да, öткажитчис, трасичаыд...
Эжвасö вуджигöн на ёртъяс казялiсны, мый юыс пöльтчöма-гудыртчöма. Эжва кö татшöм, Рытыввожыс кутшöм? Саридз-океан? Кутшöм нин кыйсьöм! Но петöма кö,— петöма. Гортад бöр он кос. Сераласны. Да и сё пöв бурджык субöта-вöскресенньöтö бипур дорын колльöдны, ёртыдкöд эмсö да абусö казьтыштны.
Ёрт... Эз мун со накöд коймöд ёртныс, Рöман! Ёна эськö эркъялiс, но бöръя здукас век жö öткажитчис. Нылöй пö том зятьпуöс карысь первойысь вайö, быть кольччы... Гöтырöй пö балябöжö камöдö. Дерт, помкаыс тöдчана. Татшöмторйыд олöмад оз быд лун овлы. Да и нылыд öбидитчас. Гöгöрвоисны Илля да Öндрей ёртнысö, но «ним вылас» быттьö дузгöдчыштiсны жö...
Ичöтсяньыс ёртасьöны куим мужичöй. Гежöда, но овлö на тадзтö... Асьныс чуймалöны: кыдз пö öта-мöдöс терпитам? Дерт, быдторйыс жö вöвлi... И вензьылiсны, и тышкö пыравлiсны. Но вот эз янсöдчыны öнöдз. Позьö шуны,— детсадсянь. Школаö öтлаын жö котралiсны и. Сэсся кыдзкö «дуригмоз» вузъясö пырисны, асьныс эз и тöдлыны. Но велöдчисны разнöйлаын: Илля помалiс пединститут, Öндрей — вöр институт, а Рöман — индустриальнöй. И колö жö лоны: куимнанныс бöр локтiсны чужан сиктаныс. Эз сирав найöс карса гылыд олöмыс. Эз «пысавны» дошлöй карса нывъяс. Кыскис, кыскис зонъясöс Эжва йывса вöр-ва мичыс... Эз лэдз, эз мынтöд. Локтiсны, гöтрасисны, семья котыртiсны. Уджалöны. Илля — школаын, Öндрей — лесхозын, Рöман — вöр лэдзан предприятиеын. Пыдди пуктана йöз. Кодсюрöлöн и юрсиыс нин едждыштö... Но пыр на челядь руаöсь ас костаныс! Гашкö, сыысь, мый помнитöны öта-мöдсö челядьдырсяньныс? А сиктсаяс нимтöны найöс Илья Муромечöн, Никита Добрыничöн да Алёша Поповичöн. Мед, дöзмöм таысь абу.
Илля — Илья Муромеч, Öндрей — Добрыня Никитич. А Рöман — сiйö Алёша Попович лоö. Илля да Öндрей зумыдöсь, ён тэчасаöсь, а вот Рöман неуна жебджык. Но вот буретш сiйö на костын главарыс! Сылöн кывйыс — бöръя. Мыйла тадз овлö? А код тöдас... Кутшöмкö пытшкöсса вынöн босьтö Рöман. Сылысь и кывзысьöны. Жаль, мый талун мортыс абу... Ковмас «главаритны» Иллялы. Öндрей — медся рам, пыр нюмъялö, и быттьö ставсьыс родыштö. А вот гöтырыс Öндрейлöн — медся збой. Полыштöны весиг Илля да Рöман, вежавидзöмöн сёрнитöны сы дырйи,— ыдждöдлöны весиг... Елизавета дай Ивановна пö!
...Иллялöн «Жигульöн» талун петiсны туйö. Позьö воöдчыны пöрысь Емель керкаöдз, дзик туй дорас сiйö. А вот сэсянь... «юр висьöм». Колö вöрöдыс на вит верст базöдны, мед Рытыввожö люкасьны. А вот тай, шлявгыны мöдiс... Йöй поводдя! Юнь шöрын тадзи шлявгö! Быттьö мöд кад сылы абу. Дерт, сьöлöмнад усян. Кутшöм нин кыйсьöм! Иллялы деливö. Да и орччöн пукалысь Öндрейлöн рушмöм чужöмыс оз жö нимкодьлунöн ыпъяв.
Воисны коркö Емель керкаад. Лун шöр кад на и эм... Öтарö шлявгö. Первойöн чöв-лöньсö торкис Öндрей, дарöм медся родысь.
— Э-э-э,— шуö.— Начöрта ми вöрас пырам? Камикадзеяс мöй? Трусикöдз кöтасям. Да и наян комтö он ылöд. Ваыс сьöд, быттьö ытва дырйи... Мый, миянлы медся ёна колö? Шойччам тан! Туристалам! Öти войколтö ог и тöдлöй! Нопйын зёльöдчанторйыс эм, тырмас. Сёян — некытчö воштыны. Яй да чери кансер нёль-ö-витöс босьтi...
— Бара босьтiн?— ыпмунiс Илля.— Кымынысь тэд шулöма: вöрас кансертö эн босьт! Нинöм сэк оз шед! Рöман кö вöлi, сёйис эськö тэнö! Бур, мый абу миянкöд...
— Ага,— вашъялö Öндрей.— Ме мыжа, ме... Век ме. Вежон нин шлявгö, а кансерсö талун на босьтi. Грамотнöй морт, а быд неснитöмыслы эскан. Кансерыд кö эз вöв, мый и сёйим? Кыйтöм комтö?
— Ладнö,— бурасис Илля.— Кольччам кö и,— кольччам. Тэнад — ва, менам — пес. Ывлаас нинöмла бипурасьны. Страк... Тэ век на тан? Ведрасö кватит, и...
Абу первойысь. Быдöн тöдö, мый вöчны. Регыд и пач ломзис, и чайник пузис, плитаа пачнад тай абу дыр. Шуисны кык друг первой «бич-пакетöн» пайö нуръясьыштны. Мед сöмын пöсь сёян вöлi-а. Öгуреч-помидорыд да чипан колькйыд тай сiдз нин эм. Коли сöмын «гыöрзьöм» водка штоп лэптыны...
Сэки и шыасис Öндрей.
— Кывзы,— шуö Иллялы,— А колöкö, Матвей дядь дорö ветлам? Тöдöмысь, öнi сiйö керкаас... Кöть вöр юсö аддзылам. А танi мый? Сьöд вöр да ичöтик ёль. Ан юысь гаж бырис... Да и стариксö важöн нин эг аддзылöй. Нимкодь лоас сылы...
— Тэ быттьö менсьым думъясöс кылан,— сералö Илля.— Дзик жö тайöс мöвпала вöлi...
— А мый эн шу?
— Да вот... Гашкö, мися, мудзин да... Машинаад пукалiгöн.
— Нинöм тшебритны!— водзсасьö Öндрей.— Тэ ачыд медводз кашкан! Мунам! Но сё граммсö юам нин, пызан кö лöсьöдiм. Гашкö, ГАИ вылö ог веськалöй. А веськалам кö,— мен пöсь ни кöдзыд! Тэ öд руль саяс...
— Дру-у-г...— юрнас катлöдлö Илля.— Пикö кö воа, тэысь тöлк оз ло!
— Мед тэнö пикö воöдны, колö ёна зiльны,— вашъялö Öндрей.— Ачыд водзджык ставöс пикö воöдан!
...Шуöма — вöчöма. Регыд мысти нин ёртъяслöн став кöлуй-мöлуйыс машинаын вöлi. Ан юöдз тасянь верст комын. Мый сiйö машинаыдлы? Тшаква. Стöкан водка бöрад и ловныс кыпалiс: сьыв да мун сöмын...
Эз и тöдлыны туйсö. Важ «Комилеспромöн» коркö зымнитлöм гожся вöр туйясыд öнi на шоссе кодьöсь. Кужлöмаöсь тай вöчны! Абу тяп-ляп, талунъя моз... Öндрей сьылö, Илля мыйкö нузгö жö... Сылы пель вылас ош тувччылöма.
Матыстчисны Ан ю дорö — да акнитiсны: мый лоöма ичöтик вöр юыскöд? Ранитчöм зьвер моз ымзö-бузгö-гартчö... Саридз, абу ю. Регыд берегсьыс петас. И тайö юнь тöлысьö? Весиг оз эскыссьы... Но тайöтö ладнö на. А вот Матвейлöн керкаыд — мöдар берегас! Вуджны на колö кыдзкö. Кос кадö тяпитö он кöтöд, буретш керка весьтас визув косьт сяльöдчö. А öнi ваыс, надейнö, морöсöдзыд. Öтитор бур — абу кöдзыд, арся кодьыд. Позяс на и бузöдны.
— Тiльгунтö он кынты?— сералö Илля Öндрей вылын.— Гöтырыд ульöн сёяс!
— Асьтö мед оз сёй-а...— броткöдчö воча Öндрей.— Давай, слöн, пыр нин ваас! Ме видзöдла. Вирыд кö сувтас, горöд, трусикöдыд лэпта...
— Ага,— пыр на вашъялö Илля.— Тэ лэптан! Тойыштан кö-а...
Пöрччысисны ёртъяс. Первойöн ваö бузгысис Илля. Бöрсяньыс, полöмпырысь,— Öндрей. Келöны-ыпкöны... Ваыс абу и кöдзыд. Весиг кыдзкö тешкодь: шоныд ваа ытва... Помнитны колö. Мöдысь кежлö — внукъяслы сэсся висьтавны.
Кыкысь на ковмис öтарö-мöдарö бузöдчывны. Кöлуй-мöлуй да нопъяс öти пöрйö эз вуджны. Кöть Матвей керкаöдз и кызь метра, со тай, кыр йылас зымвидзö. Сöмын гортас абу кöзяиныс? Мыйкö тшын дукöн оз öвт... Жаль, абу кö гортас.
Матвей дядькöд кокни рытпукны. Он и тöдлы, кыдзи кадыс лэбö. Быдтор йылысь висьталас варов мортыд: мый аддзылöма, мый кывлöма... Мужикъяс тайö керкаас тшöкыда волöны. Прöстö сiдз, шойччигмоз. Пыдди пуктöны Матвей дядьöс... А сiйö кызвын кадсö тан олö, Ан юбокса керкаас. Главнöй — семья эм, гöтыр, челядь да внукъяс. Öти сиктын Иллякöд да Öндрейкöд олöны. Матвейöс семьяыс оз дзерöд, но вот тай — мортсö вöрö кыскö, и пом! Кыдз пенсия вылö петiс, а уджавлiс лесничöйöн, медпервой Ан ю бокö аслыс ичöтик керка лэптiс. «Фазенда»,— кыдзи ачыс шуö. Унджык кадсö танi олö. Рöдвужыд эськö первойсö ыззьылiсны жö, йöз водзас пö янöдан, но сэсся эновтчисны. Мöд гöн пö оз пет, лешакыдлы. Вöрыс пö талы и уджалiгас на «гöтырöн да невестаöн» вöлi. Торксьöма кö вежöрыд, он нин веж...
А Матвейлы пöсь ни кöдзыд. Мед больгöны нинöм абусö. Лытöм кывъясыд оз вöрзьöдны. Мукöддырйи збыльысь мудзан йöзсьыс... То ли делö — вöр-ва! Некод сьылi вылад оз öшав, некод овны оз велöд. Сöстöмман весиг думъяснад и пытшкöснад. Мыйкö зэв коланатор гöгöрвоан... И нимкодь босьтö. И лолыд сувтлö радыдла. И став мирсö окота сывйыштны, жалитыштны...
«Матвей дядь! Матвей дядь!»— керкалань матыстчигмоз горзöны Илля да Öндрей. Но воча некод эз пет. Жугыльмисны весиг кык ёрт. Бруткисны кöлуйсö пöварняö, пытшкас пырисны. А сэнi — шоныд! Тöдчö, мый неважöн на пачсö ломтылöмаöсь. Плита вылын чайник чискö, пöртйын на мыйкö эм и...
— Гортас, гортас вöрса лешакыд,— радлö Илля.— Петöма кытчöкö. Локтас...
«Ау, Матвей дядь!— бара горзöны ёртъяс.— Öдйöджык лок, а то удзöдам!»
— Мыйöн нö удзöданныд?— нем виччысьтöг быйкнитiс керка пельöс сайысь кöзяиныс, быттьö му увсьыс петiс. Дрöгмунлiсны весиг Илля да Öндрей.
— Повзьöдiн, Матвей дядь,— нюмъялö Илля.— Вöрса моз ветлöдлан, шытöг...
— Вöрса и эм да,— воча нюмъялö сiйö.— Абу öд карса. Тiянлысь бузöдчöмтö пыр жö кылi. Весиг видзöдыштi на, кыдзи юсö ыпкинныд-вуджинныд. Нинöм вöчнытö тай, ытва дырйи кыскасянныд! Гортаныд оз пукавсьы? Вот тодмышкала кыкнаннытö, тöдланныд сэки...
Илля да Öндрей весиг тшöкмунiсны: мый нö пö Матвей дядьыскöд лоöма? Збыль али мый вöтлö?
— Кхе-кхе... Повзинныд, лешак машинаяс?— мудер синъясöн видзöдö сiйö.— Серала. Пöрысьмыны кутi да сiйöн бротка. Завидьта тiян томлунлы. Рад, мый локтiнныд, век нин гажаджык. А то мыйкö важöн нин эн мыччысьлöй... Час, коткодзувкарысь öти парта сулея кыска, чöскыд сурöн юктöда.
— Миян асланым эм,— сетiс гöлöссö Öндрей.
— Тöда, мый эм,— небыдджыка нин шуис кöзяиныс.— Кушöн кö локтiнныд, збыльысь эськö тодмышкалi. Мый тан баллявны садь юрнад, кор чери кыйны оз позь? Кадтö öд кыдзкö вины колö! Сулея дорад гажаджык. А черитö тiянлы вичмöдышта, воддза кыйöмсяньыс на эм...
Кокняммис сьöлöм выланыс ёртъяслöн. Эз на прöстö локны. Матвей дядькöд гажтöм оз босьт.
А ывлаас öтарö зэрыштö... Лöсьыд эськö бипур дорад пукавны, но тай деливö. Та вöсна и керкаын лои меститчыны. Шоныд, майбыр. Кöть трусик-майкаöдзыд пöрччысь, мед нинöм эз мешайт. И пызан тыр — нуръясянтор. Матвей дядь сола чери лэптiс, пöжöм пув... Кыськö весиг кос яй вайис: гуджгöй пö... А водзö сэсся ёртъяс пызансö тыртiсны, нопъяссьыныс быдсяматорсö жö кыскалiсны. Зёльöдчантортö эз жö вунöдны. Со тай, югъялöны öшинь водзын...
Лöсьыд жö нин вöр керкаад! Гöль олöм сiйö мужикыслöн, кодi оз гöгöрво тайöс: некытчö оз ков тэрмасьны, оз ков юр жуглыны... Уна сё во сайын тадз жö пукавлiсны прапöльяс. Олöмыс вежсис, а вöр керкаыд колис. И водзö коляс, кытчöдз бöръя пусö оз пöрöдны вöрсьыс. А сэсся мый? А сэсся — пом. Бöръя вöр керка пракмунöм бöрын помасяс коми оласног. Страк босьтö...
А керка пытшкын сёрни мунö... Вöляникысь, надзöникöн, быттьö тыöдса ва. Ёнджыкасö сёрнитö Матвей дядь, а ёртъяс кывзöны. Мöдöд водка доз нин помалöны со, лöсьыдакодь гажмыштiсны. Матвей дядьлöн чöскыд сурöдз эз на и воны. Тöдöны: водка бöрад крепыд суртö ырснитан,— регыд лясмунан. Сы вылö али мый татчö локтiсны? Лясмуннытö и гортад позьö. А танi — вöр-ва, танi лабутнöй сёрни...
Нем виччысьтöг Матвей дядь шуö:
— А кöнi тiян коймöд другныд, Рöманыд? Илля-багатыр со танi, Алёша Поповичöс аддза жö, а вот Добрыня Никитичыд мыйкö оз тыдав! Воштiнныд али мый локтiгкостiныд? Али мöдар берегас кольччис, юсö вуджны повзис?
— Эз лок миянкöд,— öвтыштчис кинас гажмöм Илля.— Другöн шусьö. Предайтiс. Вежис гöтыр вылас да зятьпу вылас!
— Кыдз?— эз гöгöрво Матвей дядь.
Иллялöн висьтасьöм бöрын пöрысь морт шуис:
— Но и правильнö вöчис...
— Кыдз?— öнi нин чепöсйис Илля. Сылы юрнас катласис и Öндрей.— Кыдз правильнö? Мужикыдлы другыд — медся донатор! Оз быдöнлы збыльнöй другыд сюр! А аддзин кö,— олöмтö сы понда сетан!
— Олöм се-е-тан...— нерыштiс Илляöс Матвей дядь. Сюся кö видзöдлыны, тöдчис, кыдзи чорзьыштiс сылöн чужöмыс, векняммисны синъясыс.—
Дзебсясянныд кывъяс сайö... Кокни тадзтö. Сöмын тай олöмыд — мöд пöлöсджык. Ладнö, кывзöй... Висьтала öти притча. Колöкö, и кывлiнныд нин... Олöмаöсь пö нёль друг. Разнöй йöз, но крепыд ёртъяс. Кодсюрö тiян моз жö аслыныс морöсас кулакöн швачкöдлöмаöсь: миянысь бур другъясыс пö вöльнöй свет вылас абу! Олöмöс пö сетам öта-мöд вöсна, ковмас кö. И со öтчыд войын öти друг дiнö тотшкöдчö мöд. Петавлы пö. Ёртыс петас. Аддзö: сулалö первой другыс, блед чужöма. Киас мешöк кутö. А мешöксьыд вир войталö. Тотшкöдчысьыд и шуö: со пö, мортöс вии, юрсö керыштi... Тайö мешöкас пö юрыс сылöн... Тöдлытöг пö артмис, аддзи гöтыр вылысь... Эг пö терпит, садьöс быдсöн воштылi. Палялi,— и морт шой. Юрсö керыштсьöма. Мый öнi вöчны? Гашкö, отсыштан шойсö дзебны?
Тан бледöдас мöд другыс. Колö пö милицияö явитчыны... А менам челядь, гöтыр... Отсала,— и менö тшöтш пуксьöдасны...
Нинöм эз шу первой другыд, бергöдчис да мунiс. Локтiс нöшта öти ёрт дорö. Бара висьтасис, кыдз да мый делöыс. И мöд ёртыд бледöдiс. Отсышта пö эськö, колöкö, но, криста ради, некодлы эн висьтав, мый отсалi. Ог кöсйы пуксьыны. Дзоля кага да, гöтыр да...
Бара нинöм эз шу первой другыд, бергöдчис да коймöд дорас мунiс. Тотшкöдчис. Висьтасис. А коймöд другыд юалö: «Уна-ö кад коли виöмсяньыд?» «Час джын»,— вочавидзö первойыд. «И тэ час джын кытöнкö катласин, баламут, ме дiнö эн лок? Виччысьлы, зыр да лöм босьта!»— горöдiс коймöд ёртыд.
Сэки мешöка мортыд ёрт водзас пидзöс вылас сувтас: прöстит пö, криста ради, верман кö! Прöверитi ме тiянöс, другъясöс... «А мешöкад мый?— юалö коймöдыд.— И вирыс кысь?» «Кöзаöс начки»...— вочавидзö первой другыд.
...Керкаын пуксис чöв-лöнь. Илля дувгöдчöма öшиньö. Öндрей синсö лэдзöмöн гыжъялö юрсö. А Матвей дядь мудер синъясöн видзöдö ёртъяс вылö.
— Страшнö...— торкис чöв-лöньсö Илля.— Тадзи оз позь!
— Мый оз позь?— юалö Матвей дядь.
— Оз позь тадзи другтö прöверайтны!— кыдзкö тешкодя чилöстiс Öндрей.
— А кывйöн шыбласьны, ошйысьны ёртасьöм йылысь... Позьö? Кыв саяд ставыс и вошö...
— Матвей дядь, эн-ö тэ кöза юрсö мешöкас сюйлы?— другысь ловзис Öндрей.
— Эг,— нюм сорöн вочавидзис пöль,— Ен мед видзас. Да и уна другыд менам эз вöвлы. Колöкö, öти... И сiйö важöн нин кыз му улын...
Ёртъяслöн кыткö быттьö личалыштiс.
— И век жö ёртасьöмыд эм!— юрнас довкйöдлö Илля.— Ме ог тöд, кыдзи эськö вöчи, аддзи кö вирöсь мешöктö. Но прöверайтны ёрттö тадзи ог кöсйы! Быдторйын эм тшупöд, кодöс оз позь воськовтны. Тайö... Другтö унижайтöм артмö!
— Кывъяс, кывъяс...— бара броткöдчö Матвей дядь.
— А мый кывъясыс?— водзсасьö Илля.— Мед кывъяс кö! Другтö воштыны кокни, а вот аддзынытö сьöкыд. Ме вот эска, мый миян костын ёртасьöмыс — збыльнöй! Миян та кузя асланым тост эм. Да öд, Öндрей? «Омарлы паныд!» Вай тотшнитчамöй!
— Тешкодь тост,— чуймалö Матвей дядь.— Сизимдас во ола, да эг на кывлы.
— Ставсö олöмас и тэ он тöд,— гаралö Илля.— Час, висьтала.... Овлöма важöн персидскöй философ Омар Хаям. Талунъя азербайджанечьяс да иранечьяс сiйöс асланыс землякöн лыддьöны, некыдзи юкны оз вермыны. Зэв бур да пыдi мöвпъяс аддзан Омарлöн гижöдъясысь. Но мен öтитор некыдз оз кажитчы. Омарлöн эм кывъяс, кöнi сiйö шуö, мый морт костын ёртасьöм оз вермы лоны. Кыдзи тадз? А ми, куим ёрт? Ставыс лöж? Ылöдчöм? Ог кöсйы эскыны... Олöмыс рудöдас, пытшкöс сöнъяс орасны... Та вöсна быд паныдасигöн ми «Омарлы паныд» тост лэптам. И öнi кöсъя лэптыны!
— Вай, инö...— нюмъялö Матвей дядь.— Винаыд кö эм, тостыд сюрас... Мед либö лоö тiян ног! Ставыс — мортсянь...
Тотшнитчисны, юисны. Матвей дядь ключитiс ассьыс нэмöвöйся «Океан» радиоприёмниксö. Мирöвöй аппарат! Му шарсö босьтö. Мыйла талун оз вöчавны татшöм добрасö?
Приёмниксянь кылiс лöниник сьыланног, а сэсся кывъяс...
В этой жизни безумной не будь дураком!
Опереться не смей ты на тех, кто кругом.
Посмотри на ближайшего друга,—
Он, возможно, окажется злейшим врагом...
Керкаын быттьö зэвтчис сынöдыс.
— Сiя?— чуймöмöн юалiс Матвей дядь.
— Омар,— чуймöмöн жö вочавидзис Илля.
— Правильнöй кывъяс,— нурбыльтiс Матвей дядь.— Тöдчö, мый олöмсö тöдö пилосопыд... Но сьöкыд овны... тадзтö...— сэсся долыдпырысь горöдiс:— Эм ёртасьöмыд олöмас, ёрöмакань! Кöнкö да эм! А кыдз нö мöд ногыс? Вöрöгъяс мöй ми öта-мöдлы? Мыйла либö и овны? Кутчысьöй морт дорас, отсалöй... Век нин кокньыдджык. Но кывнад эн шыбласьöй, кыв саяд эн дзебсьöй... Ёртыд матын и ылын, сiйö эм и абу. Локтас, кор тэд сьöкыд, вошас, кор ставыс бур... Он и тöд, кодi ёртыд... Но сiйö эм! Должен лоны! И öтитор тöдöй: бур вылö — бур, лёк вылö — лёк... Ачыд кö отсавны пищитчан, ёртыд чужас. А коран кö да требуйтан мöдлысь — бöръяыс пышъяс... Водöй сэсся, асылыс суас!
...Чöв-лöнь керкаын. Шкоргöны мужичöйяс, коймöд вöт вöталöны. Вöтас Иллялы мыйкö чуньнас петкöдлö Рöман другыс, думсьыс кöсйö кутшöмкö кывкутанатор висьтавны... А киас кутö Омар Хайямлысь небöгсö. Абу прав Омар, абу... Ме — тэкöд! Тэ — мекöд! И Öндрей — миянкöд, и Матвей дядь... Ставныс — миянкöд...
…Кор асывнас Илля восьтiс синъяссö, аддзис… пызан сайысь пукалысь Романöс, сылысь югъялысь синъяссö.
- Тэ? Тэ? Мутивöй ! Тэ кытысь усин? Кор?
- Кытысь колö, сэтысь и уси. Зятьпуöс видзöллi синмöн, и олас. Нинöм гортын шлачвидзны. Гаж нин бырис тiянысь, чöртъясысь. Машина кöлеса сертиыд помсö и аддзи. Рытыввожысь мунöмныд, - сiдзкö Матвей дядь дiнö лыжиасинныд. И со ме тан… Пöкмелитчöй кöть, мутияс! Тöда, мый юнытö культураныд абу!
Мудер синъясöн видзöдiс Матвей дядь (важöн нин чеччылöма). Унзiль, но нимкодь синъясöн дзöргисны Илля да Öндрей. И кытöнкö вылын, пыдöстöм, кельыдлöз енэжын лэбалiс Омарлöн ортыс. Надейнö, гыжъялiс юрсö. Надейнö, сiйö абу прав…А, гашкö, и мöдарö?
В избушке старика Матвея Илья с Андреем очутились, как говорится, не думая, не гадая. Так уж получилось. Отправились дружки на выходные помахать удочкой на речушку Рытыввож , да оказались… на речушке Ан. Что-то с самого начала не склеилось… Роман, конечно, во всём виноват! Не поехал с ними, вежливо отказался, бродяга…
Уже проезжая через понтонный мост через Эжву, заметили, настолько она вздулась. Если уж Эжва такая, что на Рытыввоже? Море-океан? Какая тут рыбалка? Но вышел в дорогу, - значит, вышел. Не возвращаться же назад? Засмеют. Да и в сто раз лучше провести выходные возле костра, с друзьями о том, о сём поговорить.
Друг…Не поехал с ними третий дружок, Роман ! Сам насчет рыбалки идею подкинул, и сам в последний момент передумал. Дочь, говорит, впервые будущего зятя из города везет, как не остаться… Жена, говорит, по затылку стучит. Конечно, причина уважительная. Такое ведь не каждый день бывает. Да и дочь обидится! Поняли Илья и Андрей друга, но для виду всё-таки будто обиделись.
С малых лет дружат трое мужчин. Редко, но всё-таки бывает еще так… Сами удивляются: как, говорят, друг друга терпим? Конечно, всякое бывало… И спорили, и дрались. Но вот до сих пор не расстались. Можно сказать, с детского сада. В школу вместе бегали. Потом как-то играючи в вузы поступили, даже не сами не заметили. Но учились в разных: Илья окончил пединститут, Андрей – лесной, Роман – индустриальный. И надо же такому случиться: все трое вернулись в родное село. Не затянула их городская привольная жизнь. Не зацепили шустрые городские девицы. Тянула, тянула ребят красота верховьев Эжвы… Не отпустила, не освободила. Приехали, женились, семьями обзавелись. Работают. Илья - в школе, Андрей – в лесхоз, Роман – в леспромхоз. Уважаемые люди. Кое у кого уж и седина на висках появилась... Но соберутся вместе – как дети малые! Может, от того, что помнят друг друга с детства? А сельчане зовут их – Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович. Пусть, они не обижаются.
Илья – Илья Муромец, Андрей – Добрыня Никитич. А Роман – Алёша Попович. Илья и Андрей мужички крепкие, косая сажень в плечах, а вот Роман – пожиже. …Но вот именно он главарь! Его слово – всегда последнее. Почему так бывает? А кто его знает… Какой-то внутренней силой берет Роман. Его и слушаются. Жаль, что сегодня не поехал… Придётся «главарить» Илье. Андрей – самый добрый, вечно улыбающийся, вечно стесняющийся. А вот жена у него – боевая. Побаиваются ее даже немножко Роман с Ильёй, вежливо и почтительно при ней разговаривают, Елизаветой Ивановной величают!
…Выехали засветло на «жигулёнке» Ильи. До избушки старого Емели можно добраться. А вот дальше – «головная боль»… До Рытыввожа верст пять по буреломам да по болотам. А ещё этот дождь… Льёт и льёт. Дурацкая погода! В середине июня – и такое наказанье. Будто другого времени у нее нет. Конечно, настроение на нуле. Какая рыбалка? Не по себе Илье. Да и Андреево лицо счастьем не озарено.
Добрались наконец до Емелиной избушки. Полдень. А дождь – не переставая… Первым тишину нарушил Андрей, даром самый стеснительный.
– Э-э-э, – говорит, – Какого черта мы в лес потащимся? Камикадзе мы что ли? До трусов промокнем! Да и какой хариус по такой воде? Мутная, черная, прям как в половодье! Нам, что, больше всех надо? Давай здесь определимся, вольными туристами побудем! Ночь пройдёт, не заметим. В рюкзаках спиртное есть, нам хватит. Еды – девать некуда. Штук пять рыбных и мясных консервов прихватил…
– Опять прихватил? – накинулся на друга Илья. – Сколько раз тебе говорили: в лес консервов не брать! Не будет улова! Был бы здесь Роман, убил на месте! Молись, что нет его…
– Ага, – улыбается во весь рот Андрей. – Я виноват, я… Всегда я. Уже неделю дождь хлещет, а консервы-то я только сегодня в рюкзачок кинул. Грамотный вроде, а каждому чиху веришь. Не было б консервов, что бы ели? Твой хариус, который в Рытыввоже плавает?
–Да ладно, проехали, – смирился Илья. – Остаёмся – значит, остаемся. Тогда так: тебе – вода, мне – дрова. На улице нечего костер разводить. в избушке затопим. Ты всё еще здесь? Хватай ведро и…
Не впервой. Каждый знает, что делать. Скоро и печка затрещала, и чайник закипел, на печке с плитой недолго. Решили два друга сначала «бич-пакетом» перекусить. Шесть секунд, - и горячее варево готово. Огурцы, помидоры, яйца есть. Осталось только «запотевшую» водочку поднять…
Тогда и предложил Андрей:
- Слышь, - говорит Илье, - а, может, к деду Матвею смотаемся? Знамо, в избушке он. Хоть на нормальную речку поглядим, на Ан ю. А что здесь? Лес густой да ручеек крохотный. Соскучился по речке Ан… Да и старика давно не видели. Любо ему будет, в радость …
- Ты как будто мысли мои читаешь, - заулыбался во все тридцать два зуба Илья. – Сам ведь хотел предложить…
- Чего не предложил?
- Да вот… Вдруг, думаю, устал ты… от сиденья в машине.
- Ладно, умник, не язви, - нахмурился Андрей. – Ты раньше меня выдыхаешься! Поехали! Но по сто грамм опрокинем, коль уж стол накрыли. На ГАИ, надеюсь, не выскочим. А попадёмся, - моё дело сторона. Ты за рулём…
- Др-у-уг… - покачал головой Илья. – Если у меня будут проблемы, так толку от тебя чуть.
- Чтоб у тебя были проблемы, надо очень постараться, - улыбается Андрей. – Сам кому хочешь проблемы создашь!
…Но сказано – сделано. Авралом натаскали друзья свой нехитрый скарб в машину, да и тронулись. До речушки Ан – тридцать вёрст с гаком. А что это для машины? Ерунда. После стакана водки и жизнь стала лучше, и жить стало веселей: езжай да пой…
Не заметили, как до места доехали. Летние лесные дороги, построенные тогдашним «Комилеспром»-ом, и сейчас как шоссе. Умели делать! Не сегодняшнее тяп-ляп. Андрей поет, Илья что-то подпевает тоже... Но лучше бы не пел… Ему давно медведь на уши наступил.
Подъехали к речке Ан да и ахнули: что случилось с маленькой лесной речкой? Раненым зверем ревет-крутится… Море, не река. Скоро из берегов выйдет. И это – середина июня? Даже не верится… Но это ладно. А вот избушка Матвея – на другом берегу. Как-то надо еще переправиться. В сухую погоду тапочек не замочишь, аккурат напротив дома мель. А сейчас воды, пожалуй, по грудь. Одно хорошо – не холодно, как осенью. Можно и вплавь.
- Колокольчик не заморозишь? – гогочет Илья. – Жена живьём съест!
- Самого чтоб не съела… - бурчит Андрей. - Давай, слон, лезь в воду! Я покараулю. Кровь в жилах застынет, за трусы вытащу.
- Ага, - ухмыляется Илья. – Вытащищь ты! Столкнёшь, куда поглубже...
Разделись друзья до трусов. Первым в воду полез Илья. За ним, боязливо, – Андрей. Бредут… Вода даже не холодная. Даже удивительно: теплое половодье… Надо запомнить. Внукам потом рассказать.
Дважды пришлось туда-сюда переходить. За раз всё барахло не смогли перенести. А до Матвеевой избушки – двадцать метров, вон, на пригорке стоит. Вот дома ли хозяин? Что-то дымком не пахнет… Жаль, если нет дома.
С дедом Матвеем легко вечерять. Не замечаешь, как время летит. Обо всем расскажет словоохотливый человек: что видел, что сылшал… Мужики частенько здесь бывают. Просто так, отдохнуть. Уважают люди Матвея… А он практически всю свою жизнь прожил здесь, в лесной избушке на берегу речки Ан. Ведь и семья есть, и дети, внуки. В одном селе с Ильей и Андреем живут. Матвей семью не обижает, но вот тянет человека лес, что тут скажешь! Как вышел на пенсию, а работал он лесничим, в первую голову возле Ан маленькую избушку поставил. «Фазенду», как сам говорит. И почти всё время тут проводит. Родня, конечно, по первости, взбудоражилась, перед людьми, говорят, совестно, но потом отошли. Новая шерсть, говорят, не вырастет, лешаку. Лес, говорят, ему еще во время работы и «женой, и невестой» был. Тронулся умом, ничего не поделаешь…
А Матвею всё одно. Пусть болтают чего ни попадя. Языки без костей, а ему всё равно. Иной раз и впрямь устаешь от людей… То ли дело – природа! Никто на шее не висит, никто жизни не учит. Светлеешь мыслями и душой. Что-то очень важное понимаешь… И радостно. И дыхание от радости спирает. И весь мир хочется обнять, пожалеть…
- Дед Матвей! Дед Матвей! – подходя к дому, орут Илья с Андреем. Но никто из дома не выходит. Загрустили друзья. Кинули всё барахло в сени, зашли в дом. А там – тепло! Печку недавно топили. На плите чайник шумит, в котелке что-то есть…
- Дома, дома старый лешак, - радуется Илья. – Вышел куда-то. Придет…
- Ау, дед Матвей! – опять кричат друзья. – Быстрее приходи, обнесем!
- Чем это вы меня обнесете? – неожиданно из-за угла появился хозяин, как из под земли вырос. Аж вздрогнули Андрей с Ильёй.
- Напугал, дед Матвей, - улыбается Илья. – Как леший… Не слышно, не видно…
- Леший и есть, - улыбается в ответ тот. – Не городской, чай. Ваше плесканье сразу услышал. Посмотрел, как вы реку переходили. Делать вам нечего, в половодье таскаетесь! Дома на сидится что ль? Вот прогоню вас, будете знать…
Илья с Андреем чуть не поперхнулись: чего это с дедом Матвеем? Неужто и впрямь гонит?
- Кхе-кхе… Испугались, лешаки? – продожает дед Матвей, а глаза хитрющие. – Шуткую… Старею, вот и бурчу. Молодости вашей завидую. Рад, что приехали, вместе всё веселей. А то чегой-то давно не показывались. Подождите чуток, из муравейника трехлитровочку вытащу, бражкой вас угощу.
- Да есть у нас с собой, дед Матвей, - подал голос Андрей.
- Знаю, – улыбается старик. – С пустыми руками приехади бы, точно выгнал. Чего здесь делать на трезвую голову, коль рыбалки нет? Время ведь как-то убить надо! С бутылкой как-то веселей. А рыбой с вами поделюсь, так и быть. Старые запасы имеются…
Полегчало на душе у друзей. Не зря, значит, приехали… С дедом Матвеем не соскучишься.
А дождь, окаянный, всё льёт, не переставая. Хорошо бы возле костра посидеть, да муторно. Потому в избушке расположились. Тепло, сухо. Благодать! Хоть до трусов разденься, чтобы уж ничего не мешало. И стол от еды ломится. Дед Матвей рыбу солёную достал, бруснику печеную…
Откуда-то даже лосятины сушеной принес: жуйте, мол… Да и самим друзьям было что на стол поставить, всякой всячины из рюкзаков подоставали. Да и про спиртное не забыли. Вон, сверкают на окне.
Как хорошо в лесной избушке! Скудна жизнь мужика, кто этого не понимает: не надо никуда спешить, не нужно голову всякой дребеденью забивать... Много веков назад так же сидели в своих избушках прадеды. Жизнь изменилась, а лесная избушка осталась. Да и дальше будет жить, покуда последнее дерево не вырубят в лесу. А дальше что? А дальше – конец. После того, как рухнет последняя лесная избушка, рухнет и уклад коми жизни. Страх берет…
А в избушке – идет разговор… Неторопливо, тихонечко, как вода течет… Больше говорит дед Матвей, а друзья слушают. Вторую бутылку уже доканчивают, уже хорошие. Но до бражки Матвея пока не дошли. Знают: после водки крепую бражку глотнешь, – уложит. Для этого что ли сюда пришли. Упиться и дома можно. А здесь – лес, здесь серьезный, степенный разговор…
Внезапно дед Матвей спросил:
- А где же ваш третий дружок, Роман? Илья-богатырь здесь, Алёшу Поповича вижу, но чегой-то Добрыни Никитича не видать! Потеряли что ль по пути? Или на том берегу остался, перейти побоялся.
- Да не поехал с нами, - отмахивается захмелевший Илья. – Друг называется. Предал. Променял на жену да на зятя!
- Как это? – не понял дед Матвей.
Но после рассказа Илья старик сказал:
- Ну и правильно сделал.
- Как? - вскинулся Илья. Согласно ему кивал головой и Андрей. – Как правильно? Для мужика друг – это главная ценность! Не каждый настоящего друга имеет. Но если уж повстречал - жизнь за него отдашь!
- Жизнь отда-а-ашь… - передразнил Илью дед Матвей. От внимательного взгляда не ускользнуло бы, как посуровело его лицо, сузились глаза. – За словами прячетесь… Легко так. Только вот жизнь – совсем другое дело. Ладно, слушайте… Расскажу вам притчу. А, может, и слышали уже…
Жили-были четыре друга. Люди по характеру разные, но хорошие друзья. Некоторые, как ты, Илья, во хмелю, тоже кулаками себя по груди стучали: крепче нашей дружбы, мол, на свете нет! Жизнь, мол, друг за друга отдадим, коль надобность будет. И вот однажды ночью к одному из них другой стучится. Выйди, мол. Тот вышел. Видит: стоит его друг, бледный. В руках мешок. А из мешка кровь капает. И говорит: вот, мол, человека убил, голову отрезал. В этом мешке – голова… Сгоряча получилось – на жене застал… Не выдержал, голова перестала соображать…. Очнулся – труп. Что же делать? Может, поможешь труп спрятать?
Тут побледнел хозяин дома. Надо, говорит, в милицию идти, с повинной… А у меня – жена, детки малые… Помогу – и меня посадят за соучастие.
Ничего не ответил тот, с мешком, развернулся и пошел. Пришел ко второму. Рассказал, что и как. И второй друг побледнел. Помогу, мол, но, ради Христа, не говори никому, что ты меня видел! Сидеть не хочу. А у меня – ребенок маленький, жена…
Опять ничего не сказал человек с мешком, повернулся и к тетьему другу пошел. Постучался. Рассказал всё. Друг спрашивает: «Сколько времени прошло с убийства?» «С полчаса», - отвечает пришедший. «И ты полчаса где-то шляешься, нет чтоб сразу ко мне! крикнул третий друг. - Подожди, лопату и лом прихвачу!»
- Да полчаса где-то, - отвечает человек с мешком.
И тогда человек с мешком встал перед ним на колени: прости, говорит, ради Христа. Проверить я решил вас, друзей моих… «А в мешке что? – спрашивает тот. – И кровь откуда?» «Да козу зарезал…», - отвечает.
…В избушке воцарилась мёртвая тишина. Илья уставился в окно. Андрей, опустив глаза, чешет голову. А дед Матвей, прищурившись, смотрит на друзей.
- Страшно…- нарушил тишину Илья. - Нельзя так.
- Чего нельзя? – спрашивает дед Матвей.
- Нельзя так друга проверять! - сорвался на фальцет Андрей.
- А словами бросаться, дружбой хвастаться… Можно? За словами и дел не видно…
- Дед Матвей, а не ты ли козью голову в мешок засовывал? – вдруг ожил Андрей.
- Нет, - улыбается старик. - Не приведи Господь… Да и друзей-то у меня немного было. Может, один…. Да и тот уже в сырой земле…
Как-то стало легче от этих слов.
- И всё же настоящая дружба есть! – гнет свое Илья. – Не знаю, как я бы повёл себя, увидев тот окровавленный мешок. Но сам так проверять друга не хочу. Во всем есть грань, за которую не переступают… Это…Это – неуважение к другу . Унижение…
- Слова, слова… - бормочет дед Матвей.
- Ну и что, что слова? – не унимается Илья. – Пусть слова! Друга потерять легко, а вот найти! Я верю, что наша дружба – настоящая! По этому поводу у нас даже свой тост есть. Называется – «вопреки Омару!». Давайте выпьем за это!
- Странный тост, однако, - удивляется старик.- Семьдесят лет живу, не слышал…
- Всего в жизни и ты не знаешь, – уже веселится Илья. – Сейчас расскажу. В далекие времена жил персидский философ Омар Хаям. Сегодняшние и иранцы, и азербайджанцы считают его своим земляком, никак поделить не могут. Очень глубокие мысли можно найти в произведениях Омара! Но не нравится мне одно его высказывание. Он говорит, что настоящей дружбы между людьми не бывает. Как так? А мы, наша троица? Всё это ложь? Обман? Я не хочу в это верить… Жизнь потускнеет, жилы порвутся… Поэтому я при каждой встрече поднимаю тост «вопреки Омару». И сейчас хочу поднять!
- Давай, ежели так…- усмехается дед Матвей. - Было бы что выпить, а тост всегда найдётся. Пусть будет по-вашему! Всё от человека…
Чокнулись, выпили. Дед Матвей включил свой старенький радиоприёмник «Океан». Мировой аппарат! Весь земной шар ловит. Почему сегодня не умеет делать так?
Из приёмника полилась мягкая, восточная музыка, потом слова :
В этой жизни безумной не будь дураком!
Полагаться не смей ты на тех, кто кругом.
Оглянись на ближайшего друга, -
Он, возможно, окажется злейшим врагом…
В избушке даже воздух стал напряженным.
- Он? – полушепотом, удивленно, спросил старик.
- Он, Омар…- ошеломленно ответил Илья.
- Правильные слова, - пробурчал дед Матвей. – Видно, понимает в жизни философ… - немного помолчал, а потом добавил. - Но тяжело жить… так-то… - , и вдруг почти прокричал. – Есть дружба в жизни, черт побери! Где-то да есть! А как же по-другому? Враги что ли мы друг другу? Зачем тогда и жить? Держитесь за человека, помогайте ему… Все легче. Но словами не бросайтесь, за слова не прячьтесь… Друг, он далеко и близко, высоко и низко, он есть, и его нет. Приходит, когда тебе худо, уходит, когда всё хорошо…. Даже ведь не знаешь, кто есть твой друг… Но он есть! Должен быть! И одно знайте: на хорошее – хорошее, на плохое – плохое. Если сам помогать стремишься, и друг будет. А если только требуешь от других – последний сбежит… Ложитесь, спать, утро почти…
…Тихо в избушке. Похрапывают мужики, третий сон видят. Снится Илье, что что-то важное пытается сказать ему друг Роман... А в руках держит томик Омара Хаяма. Не прав Омар, не прав… Я – с тобой! Ты – со мной! И Андрей – с нами, и дед Матвей. Все с нами…
…Когда утром Илья разлепил глаза, увидел… сидящего за столом Романа, его сияющие глаза.
- Ты? Ты! - задыхаясь, словно не хватало воздуха, выдохнул Илья. – Откуда же ты упал?
- Откуда надо, оттуда и упал. Зятя посмотрел одним глазком, и хватит. Нечего дома сидеть. Соскучился по вам, чертякам. По следам машины и нашел. В Рытыввоже не остались, - значит, на речку Ан, к деду Матвею, лыжи навострили. И вот я здесь… Опохмелитесь хоть, черти полосатые! Знаю ведь: кикакой культуры пития!
…Мудрыми глазами поглядывает дед Матвей. Сонные, но довольные глаза у Ильи с Андреем. А где-то в бездонном, голубом небе летает дух великого Омара. Конечно, чешет голову. Конечно, он не прав… А, может, и наоборот.
Назад в раздел
