Музей — не чулан для старых вещей

Краеведческий музей хранит множество интересных фактов о жизни северного городка. Здесь история аккуратно “разложена по полочкам” в экспозиционных залах. Переходя из одного в другой, словно путешествуешь во времени.

В зале “Природа Югры” экскурсовод непременно напомнит, что два столетия назад соболь был мягким золотом России. Ценные шкуры тысячами вывозились ежегодно в разные страны. Не один мирный договор Россия подписала благодаря сибирским соболям. При царе Иване Грозном это была официальная форма взятки.

Небольшая выставка в соседней аудитории рассказывает историю Лангепаса. Он возник на памяти одного поколения. В 1979 году здесь появился первый строительный десант...

В каждом зале — множество интересных экспонатов, молчаливых свидетелей истории. Более восьми тысяч единиц хранения числится сегодня в фондах: фотографии, документы, бытовая утварь, национальные костюмы, украшения... Начинался музей в Лангепасе с 400 предметов, подаренных городу коллекционером Василием Круцкевичем.

— Семь лет, с 1996-го по 2005-й, музей располагался в пятикомнатной квартире девятиэтажного дома, — рассказывает директор музея Андрей Дробышев. — Теперь мы занимаем здание бывшей музыкальной школы. Самый большой зал — актовый — стал залом этнографии хантов. Мы долго думали, как обжить это “футбольное поле”, решили в центре поставить чум. Это точная копия жилища кочевых народов, правда, слегка уменьшенная: обычно используются шесты пять с половиной метров. Наш чум чуть пониже. Священное место поместили в глубине комнаты. Голову убитого медведя охотники убирали либо на чердак (если она захочет), либо — в священное место. Как определялось “желание”? Если голова прилипала к полу — значит хотела остаться в доме. Поднималась легко — относили в священное место. Так же определяли, как назвать ребенка. Мужчина произносил имя, поднимал малыша. Тяжело — придуманное имя подходит...

— Охотники, рыбаки жили в таких деревянных домах, невысоких и небольших по площади: чтобы зимой легче было отапливать, — продолжая экскурсию, поясняет Андрей Николаевич. — Когда готовили выставку, мы использовали сюжетно-образный метод, то есть поместили предметы туда, где они находились в жизни. К примеру, охотничьи предметы: лук, ружье, всевозможные ловушки, самострелы — хранятся в лабазе. Под ним — на подстилке изо мха стоят нарты. Посетителю все должно быть понятно и без подсказки сотрудников музея.

Пока директор увлекательно знакомит с жизненным укладом северного народа, не могу оторвать взгляд от странной, почти стертой надписи: “... вайте выпуск продукции для армии”.

— Эту дощечку нашли не так давно, — угадывает мой следующий вопрос собеседник. — Мы были в экспедиции в хантыйском поселке Аган, бродили по берегу реки с таким же названием — и наткнулись на полуразобранный дом (рыбоприемный пункт во время войны). Все, что еще можно было использовать, предприимчивые ханты пустили в дело. Вывеска для рыбоприемного пункта: “Увеличивайте выпуск продукции для армии” — оказалась никому не нужной. Для нас это интересный экспонат. Еще одну вывеску нашли, не поверите, в собачьей конуре. Кусок железа служил крышей, когда перевернули его — увидели надпись: “Принимайте повышенные обязательства по сдаче рыбы”. Пока вывеска хранится в фондах. Не знаем, куда ее применить, да площадей не хватает. Сейчас планируется строительство нового здания — там места будет больше, сможем подготовить расширенную выставку.

У каждой вещи — свой путь в музей: горожане приносят дорогие сердцу безделицы, что-то покупается у коллекционеров, привозится из всевозможных экспедиций — археологических, этнографических. Обычный предмет, попавший сюда, становится фондовой единицей — и хранится вечно. “То, чем пользовались вчера, сегодня — уже история”, — любят шутить в музее. Действительно, только здесь горожанин может увидеть деревянное жилище хантов и чум, русскую печь и ткацкий станок...

Что приходит на ум, когда представляешь музей? Наверняка для многих — это тихое прохладное помещение, где нельзя шуметь, трогать руками экспонаты и отвлекаться от рассказа экскурсовода. Чаще всего сюда приходят школьники, под присмотром строгого учителя они обреченно прослушивают лекцию...

Возможно ли сделать так, чтобы ребенок не спешил уходить отсюда, возвращался в один и тот же зал снова? Да. На Западе много лет существуют интер- активные зоны в музеях. Однако в России редкий “храм муз” может позволить себе подобную “роскошь”. Причина банальна — отсутствие места и средств.

Даже без особых затрат можно подготовить интерактивные зоны — многое зависит от желания и выдумки научных сотрудников, экскурсоводов. Именно они способны “оживить” экспонаты — изучить, рассказать об увлекательных фактах. Без людей хранилище истории напоминало бы... чулан, в котором пылятся раритеты.

В Лангепасском краеведческом музее по воскресеньям проходит клуб выходного дня — “В гостях у Музейкина”. Устраивается небольшое кукольное представление, ребята участвуют в игровой программе. Пока малыши развлекаются, родители смотрят выставки.

Поиграть ребенку в музее можно и в будний день. К примеру, угадать следы на снегу. Беличий, волчий, заячий, медвежий (летний вариант задания — головоломка с листьями). А можно, представив себя строителем каменного века, соорудить несложное мини-жилище: деревянный дом, шалаш, загон для оленей. Или побыть археологом: отыскать в песке осколок керамического горшка или металлическое изделие. Потом сравнить находку с представленными в зале археологии экспонатами, выяснить, как выглядел глиняный сосуд.

— Показанные предметы — всего лишь реконструкция, мы их сами слепили по найденным изображениям, — замечает Андрей Дробышев. — С 2001 года наш музей совместно с Тюменской академией искусств и культуры проводят археологические раскопки городища на протоке Каюковской. Это было поселение, огороженное частоколом. Жили здесь несколько самодийских семей. Они делали посуду из местной глины (без гончарного круга), выплавляли бронзу, обрабатывали железо. В XIII — XV веках эта традиция теряется. Зачем тратить столько сил и времени, если гораздо проще купить готовое изделие у купцов?!

— Года два-три мы сами разбирались, что к чему, изучая материалы раскопок. Теперь проводим занятия в музее или школе. В “Мастерской древнего ремесленника” ребята осваивают премудрости хантыйского орнамента, который наносился на бересту, особенности наскальной живописи. Скалу мы заменили обычным пенопластом, покрытым слоем гипса, — поясняет собеседник. В должности директора краеведческого музея он с 1999 года.

— Никого не подсиживал, — отшучивается Андрей Николаевич. — Приехал в Лангепас с Алтая, год проработал в школе, пришел в музей. Меня иногда спрашивают: зачем тебе это, ведь без музеев можно обойтись? Конечно, к примеру, в каменном веке люди довольствовались малым. Сегодня можно обойтись без кружков, спортивных секций, домов культуры... Только куда мы придем — обратно в каменный век?..