Дети репрессированных немцев: "Детство? А что это?"

Этим летом в Коми пройдет этнографическая экспедиция в местах трудовых лагерей. Члены Немецкого культурно-делового центра Республики Коми посетят территории, где в годы массового заселения работали спецпереселенцы немецкой национальности.

В Коми АССР немцы переселялись в трех основных потоках. Родители Виктора и Владимира Майеров были этапированы в Койгородский район из Поволожья в первом потоке - в 1930 году.

В то время репрессированных привозили целыми семьями. Как они жили в нечеловеческих условиях, растили и хоронили детей, работали на самых сложных участках лесозаготовок, "Комиинформу" рассказали двоюродные братья Виктор и Владимир по воспоминаниям их родителей.

(В публикации сохранены стиль и лексика повествования автора - прим.ред.)

Об этапировании в Коми

Виктор: Везли их в товарняке, как скот. Кто в пути умирал - выгружали и ехали дальше. Как-то утром принесли ведро селедки на весь вагон. Отец сказал: "Не ешьте селедку. К вечеру без воды вы помрете". Но все жрать хотят. Те, кто поел, смертельно хотели пить. Только вечером принесли ведро воды.

Владимир: Когда родителей и других немцев везли в Палауз (село в Сысольском районе - прим. ред.), местным сказали, что сейчас кулаков привезут. И эти местные - коми - начали кидать камнями в ссыльных с криками "Кулакъяс!". Позже отношение к ним изменилось, когда коми увидели, что немцы - работящий народ, трудится с рассвета до заката.

До Палауза их привезли на баржах, а после они шли пешком по визирке (узкая просека в лесу - прим. ред.) до будущего своего поселка Воквад. Шли пешком вдоль реки порядка 35-ти километров - голодные, больные, старые, молодые, беременные, дети.

О выживании

Виктор: В первое время больше половины померли. Когда строений еще не было, грелись у костра: снег разгребли, огонь сделали. А потом привезли железную печь, все к ней прижимались. Один хохол никого к печке не подпускал. Отец кричал всем: "Неужели вы этого хохла боитесь?!". И, ярый, он запрыгнул на него и поборол. Отец поддерживал температуру в печке, были угли. Спали на ветках.

Тогда все были с маленькими детьми. Мать на себе - под грудями - сушила пеленки старшего брата. Там она себе геморрой заработала на всю жизнь. В нашей семье было 17 детей, все умерли, но не от голода, от болезней. Выжили сильнейшие. Нас осталось четверо: Егор и Эльвира живут в Германии. Я и Ирма - в России.

У кого еда была - тот ел. Никто ничего никому не давал. Люди дохли, как мухи. Если бы не отец, то мы бы не выжили. У него было 39 золотых монет, их он обменивал на скот и мясо. Чтобы нас прокормить, он рисковал быть забитым до полусмерти. Во время работы он уходил в поселки. Во время переклички товарищи пародировали его голос, что якобы Майер тут. Бригадиру он давал мясо за то, что его покрывали.

Как-то раз он пешком ходил до Визинги более 50-ти километров. Там на золото обменял лошадь. Лошадь привезли, ободрали, стали разделывать. Тут пришла женщина и плачет: "Дети умирают. Дай мяса". В сторону выкинули конский член. Она его схватила и побежала варить. Отец ее догнал и отобрал. Такое есть нельзя. Он крикнул на все селение, чтобы этой немке дали четыре килограмма мяса.

 на фото Виктор с сестрой Ирмой

Помню, мать пекла нам вытирки (маленькие кусочки картофеля,  оставшиеся после его натирания на терке - прим. ред.). Крахмал сдавали, а вытирки собирали в кучу, добавляли молоко и пекли оладьи. На зиму мать замораживала выжимки в колобки. Жевали мы их как можно дольше и проглатывали. Весной, как только появится трава, мы ее секли, варили, толкли. И этим нас мать кормила. За счет матери мы жили, когда отца отправили на зону.

Сосед украл трос и свалил все на отца. Комендант говорит отцу: "Вот твое личное дело - красным подчеркнуто черное. Я должен тебя выкинуть в яму и заморить голодом". Отец говорит: "Кидай, я все равно не выживу с вашей едой". Пока отец находился в яме до отправки на зону, его подкармливала повариха с Воквада. Она его хоть как-то поддерживала. Потом мы собрали отцу посылку, и его увезли. Отсидел он почти десять лет. Его отпустили на полгода раньше за хорошую работу. Отец выполнял 150% от нормы. В тюрьме он тесал военные болванки.

О каторжном труде

Владимир: Отцу было 19 лет, когда их сослали. Один из его братьев - Давыд - сбежал и скрывался до 1953 года. А отец и дядя Егор жили в Вокваде и пахали. На барже они сплавляли лес до Усть-Сысольска, а потом шли пешком из города до Воквада порядка 200 километров. С собой немного еды, вода - из реки. Матери тогда было 14 лет, совсем юная. Она наравне со взрослыми работала на лесоповале. Там они корчевали, валили лес, везли по делянке на лошадях. Она видела, как на делянках прямо в лесу умирали люди. Везет бревна - тут один лежит, там один... Кто-то еще стонет и просит о помощи. Они спрашивали: "Сколько мы еще тут работать будем?" Им отвечали, что пока их шкуры на пнях висеть не будут. Дядя Саша на бульдозере скидывал трупы в реку. С него брали подписку - если кому скажешь - подохнешь. Ночью приходили в бараки и проверяли, все ли поселенцы на месте. Выбивали двери с криками "Открывай! Кто? Узнаешь!".

Виктор: Самое яркое воспоминание о детстве? А что это? Помню, что в школу ходил всего месяц или полтора. Хотел учиться. А мать по-немецки говорила мне, что хватит тебе в школу ходить, есть восемь дойных коз, ты им должен воды принести, в дом дрова напилить, а иначе не выживем. Я и работал целыми днями. Мы просто жили, работали, любили.

*** Процесс заселения спецпереселенцев (граждане, высланные в принудительном порядке в рамках репрессивной политики государства с мест постоянного проживания в отдаленные районы страны в 1930-1950-е гг.) в Республику Коми условно можно разделить на три этапа по массовости заселения:

1930-1931 гг. - заселение 40325 "бывших кулаков" (раскулаченные в ходе коллективизации крестьяне);

1940-1943 гг. - заселение 19388 "польских осадников и беженцев" (выселенные из Западной Украины и Западной Белоруссии польские граждане) и 8141 немцев, (раскулаченные в 1930-е гг. немцы Поволжья, повторно переселенные из Западных областей),

1944-1950-е гг. - переселение 5531 ОУНовцев (члены семей участников "организаций украинских националистов"), 3655 граждан Молдавии и Литвы, 12942 немцев (граждане СССР немецкой национальности, переселенные в ходе репатриации), 9847 "власовцев" (граждане СССР, побывавшие в плену, и коллаборационисты); 1950-е гг. - начало освобождения спецпереселенцев от режима ограниченного поселения. 

Нацакцент