31.08.2018 10:58
Колвица была карельской деревушкой у Белого моря, но не на его западных, карельских, берегах, а в одной из губ неспокойного Кандалакшского залива. Мурманские художники любят здесь работать, а электронные энциклопедии скупо сообщают об этом местечке, в котором поколение назад еще кипела жизнь. Но Колвица — одна из немногих деревень, о чьей сложной истории написана крепкая книга. Малоизвестное за пределами области исследование «Путешествие в Колвицу», за авторством Геннадия Александрова, Людмилы Александровой и Александры Горяшко, основано на критичном интервьюировании потомков колвицких старожилов.
Карелы из Кемского уезда поселились на берегу заполярной Колвицы в 1890-х годах — до этого они давно вели здесь промысел рыбы. Вопреки долгим препятствиям чиновников, не желающих делиться пустующими «монастырскими» землями и рыбными наделами, Колвица стала одним из наиболее зажиточных поселений Терского берега, что вызвало определенное раздражение у поморов. Вскоре уже более двухсот человек, карелов и финнов, проживало в Колвице. Потом наступила мрачная эпоха.
В годы Гражданской войны англичане устроили в Колвице, мужчины которой ушли в красные партизаны, погром; британцы отметились своей жестокостью на Кольских берегах еще в Крымскую войну. Этот рейд был беллетризован и мифологизирован автором исторической макулатуры Валентином Пикулем. А вскоре Колвица с установлением сталинских порядков погрузилась в десятилетия беспросветной нищеты, голода и крепостного права в рамках колхоза «Пунайнен Похъёла» (так звучит «Красный Север» по-фински) и ненадолго получила в соседство концлагеря.
Колвица теряла себя дважды. Первый раз, когда карелам запретили учиться на родном языке (1938), а кольским финнам устроили этническую чистку (1940). Даже погибших из деревни в «Книгу памяти» записали как русских; но карельская речь вовсю звучала в Колвице до 1970-х годов. Полный упадок пришел с прокладкой в 1960-е годы 30-километровой дороги в Кандалакшу и объявлением Колвицы «неперспективной деревней». Из Кандалакши хлынул поток грабителей и дачников, а школу, магазин и медпункт в деревне закрыли (школу еще и спалили). Дачников в Колвице прозвали «оккупантами», а пришлые — первым делом разгромили все лесные избы. «Камин зачем-то разрушили. Везде грязь», — ужасались местные. Более современные браконьеры извели семгу, которая больше не идет на нерест в Колвицу-реку. Такое вот отношение приехавшего за северным рублем горожанина к Северам.
Потом колвичане были вынуждены выкупать освоенную предками землю у государства. А сегодня в Колвице прописано девять человек и пустуют поля, уже полвека как нет оленеводства, кукурузу, как в хрущевское время, сажать не пытаются, а вокруг всё так же бродят медведи. С весной потомки старожилов тянутся к огородам — из грязной и серой Кандалакши. Самое северное карельское поселение закончило свою самобытную жизнь, и теперь в Колвице ставят красивые памятники, пишут о ней серьезные книги, задумчивые картины или посредственные стихи, в которых деревня почему-то воспевается как поморская. «Мы не поморы, мы карелы», — говорили в Колвице.
ИА "Regnum"
Автор:
Михаил Пустовой
