Татьяна Шкляева: "Я до сих пор – деревенская девчонка"

В редакции газеты "Удмуртская правда" поговорили о том, как музей может преобразить жизнь посетителей, для чего нужно изучать деревенскую культуру и о том, какой след в жизни оставляют бабушки. Гостем «УП» стала директор архитектурно-исторического музея-заповедника «Лудорвай» Татьяна Шкляева.

Анна Вардугина: Татьяна Геннадьевна, кто вы?

– Думаю, что я – устроительница. В первую очередь – своей жизни, организационных процессов вокруг себя. Если говорить о сегодняшнем дне, то устроительница работы музея «Лудорвай».

Когда я училась в 8 или 9 классе, прочитала, что имя Татьяна означает «устраивать», «определять», и поняла, что должна соответствовать своему имени. С тех пор строю свою жизнь только своими силами.

– Вы городская девчонка или деревенская?

– Конечно, деревенская! Я родилась в деревне Лудошур Игринского района. Когда мне было 6 лет, мы переехали в деревню Сеп, так что я много лет жила в деревне, которая теперь стала известна благодаря «Музею исчезнувших деревень». И сегодня я радуюсь за своих односельчан, жизнь которых стала интереснее благодаря этому исследовательскому и творческому проекту. Возможно, это символично, но грант на свой проект Сеп выиграл одновременно с «Лудорваем». Наш музей тогда защитил проект «Забытая полезность музейного ландшафта»: нам хотелось привлечь к работе музея школьников деревни Лудорвай, и мы организовали для старшеклассников курсы экскурсоводов, вывозили их в города и районы республики для знакомства с работой других музеев – они поняли, что такое музейная культура, встретились с мастерами декоративно-прикладных ремёсел, прошли мастер-классы. Возможно, среди них – наши будущие сотрудники.

А я до сих пор – деревенская девчонка. Мне необходимо быть ближе к земле, и я устроила идеальную для себя жизнь: работаю в деревне (музей «Лудорвай» – это ведь воссоздание деревенского быта и образа жизни), живу в деревне (у меня там настоящее хозяйство с чёрными вьетнамскими поросятами, курами), в город приезжаю ненадолго, поработать в офисе.

– Сеп известен не только музеем, но и логом, который каждую весну покрывается ковром цветущих италмасов. Вы его помните?

– Конечно! В детстве я там пастушила с другими жителями Сепа. Профессионального пастуха для деревенского стада у нас не было, и каждая семья, у которой был частный скот, по очереди (у нас говорили «по солнцу», то есть по кругу) отправляла кого-то из своих в качестве пастуха. Признаюсь, поле италмасов мы не считали чем-то особенным: нам казалось, такое везде есть.

Сергей Рогозин: Что вам помнится из детства?

– Многое. Например, бабушка не позволяла выбрасывать недоеденный хлеб (нужно было доедать даже высохшую корочку). Если она видела такой страшный проступок, по лбу тотчас попадало большой позолоченной немецкой ложкой – её в качестве трофея привёз со Второй мировой войны мой дед.

– Какие ещё реликвии есть в вашей семье?

– От бабушки же достались национальные костюмы – платья центральных удмуртов, платки. Но я их отдала в музей «Лудорвай» во временное пользование – наши сотрудницы надевают их, когда проводят экскурсии. Я рада, что эти платья носятся.

– Какой музей стал для вас первым увиденным?

– Когда я училась в 8 классе, с учителем истории мы ездили на Курскую дугу, там был музей памяти и славы. До сих пор помню катакомбы и блиндажи, оставшиеся от боёв. Честно скажу, я не запомнила того, что нам рассказывали на экскурсии о войсках и дивизиях, тактике боя, но знаю, что та поездка сдружила наш класс и сделала нас более взрослыми.

Чуть позже мы с мамой ездили в Москву и ходили смотреть Бородинскую панораму. Она меня поразила! Тогда я поняла, как сильно музей может воздействовать на человека.

Но, конечно, я и предположить не могла, что когда-то сама буду работать в музее. Я всегда хотела связать свою жизнь с народным творчеством, получила соответствующее образование: я профессиональный руководитель народного художественного хора. И, знаете, в музее «Лудорвай» есть свой фольклорный ансамбль! В него входят наши сотрудники, – у нас поющий коллектив, и это очень украшает экскурсии и праздники.

Анна Вардугина: В Удмуртии до сих пор много живых деревень, почти половина жителей республики живёт в деревнях – на их окнах резные наличники, на полу домотканые коврики… Для чего же нужен музей, фиксирующий деревенский быт?

– Основателями музея «Лудорвай» были серьёзные, крупные учёные – Кузьма Иванович Куликов и Серафима Христофоровна Лебедева, профессиональный архитектор Игорь Николаевич Шургин. Они, да и другие члены профессионального сообщества, понимали, что традиционная деревня постепенно исчезает – люди в деревнях сейчас живут иначе, чем их деды и прадеды. Электричество, отопление, механизация быта, эпоха потребления очень изменили жизнь крестьян. Да, на окнах их дома может сохраняться старинная резьба, но в доме будут цинковые и пластиковые ведра, а не лыковые пестери, бельё они гладят утюгом, а не катают вальком, вместо пришедших из глубины веков орнаментов с обережной символикой их платья украшают обезличенные узоры, и так далее. И чем дальше, тем меньше в деревне остаётся старого уклада. Чтобы успеть сохранить подлинную историческую деревню, нужно как можно раньше начинать сберегать знания и предметы, – пока ещё есть люди, которые знают, как работает ветряная мельница, как устроена усадьба в определённом регионе, какими ремёслами здесь традиционно владели, что значат узоры в той же резьбе на окнах. Мне кажется, учёные вовремя подняли этот вопрос, и в 1980-х один за другим подобные музеи под открытым небом появились в разных регионах страны. Когда в России, как и в Европе, традиционная деревня окончательно трансформируется, модернизируется (а это рано или поздно произойдёт, к сожалению), у нас уже будет создана настолько мощная методическая база, что достоверное представление о жизни деревни мы сможем составить, этот пласт культуры не будет утерян.

Удмуртии в этом особенно повезло – мы стали одной из территорий, где традиционная культура не только подробно и глубоко изучается, но и сохраняется материально, остаётся доступной для широкого круга жителей благодаря музею. Во всей России подобных музеев под открытым небом всего около двух десятков. И я уверена, появление музея «Лудорвай» (он открылся для посетителей в 1996 году) способствовало повышению туристического потенциала Удмуртии.

Елена Бородина: Сколько гостей музей принимает ежегодно?

– За 2020 год из-за ограничительных мер в связи с пандемией цифры будут ниже, а вообще с 2012 года «Лудорвай» принимает более 40 тысяч туристов ежегодно. Тогда, в 2012-м, огромный интерес к Удмуртии и её традиционной культуре возник благодаря участию «Бурановских бабушек» в «Евровидении», и с тех пор он не стал слабее. К нам постоянно приезжают из Татарстана, Пермского края, Кирова, Нижнего Новгорода и из более отдалённых регионов. Постоянно бывают гости из Москвы, Санкт-Петербурга и из-за рубежа (музей проводит экскурсии на трёх языках – русском, удмуртском и английском). Знаю, что приезжая в Удмуртию и не имея возможности объехать всю её, многие туристы выбирают три главных для себя объекта: ВМК им. Калашникова, дом-музей Чайковского и «Лудорвай». Здесь они получают возможность окунуться в мир деревенской культуры конца XIX – начала XX вв., увидеть, как гармонично деревянное зодчество соединяется с природой.

Знаете, среди наших посетителей есть особенная группа. Это женщины лет 50-70, которые давно живут в городе или в модернизированной деревне, а попадая в «Лудорвай», вдруг вспоминают, что именно такими были дома их бабушек. Именно так, как у нас, там вручную сбивали масло, пряли, готовили, ткали. Они как будто попадают в машину времени, узнают почти забытое – и уезжают преобразившимися, как будто нашедшими себя прежних (и помолодевшими от этих воспоминаний), вспомнившими до мельчайших чёрточек своих бабушек. На наших глазах проявляется эта связь поколений, протягивается нить из прошлого в настоящее, и мы уже знаем, что теперь она точно потянется в будущее. Вот для чего ещё нужен такой музей, как «Лудорвай».

– Новые экспонаты сейчас появляются?

– Да! Например, сейчас наши сотрудники выехали в Юкаменский район, чтобы закупить у местных жителей исторические предметы быта бесермян. Дело в том, что в сентябре мы будем открывать усадьбу бесермян – коренного малочисленного народа, проживающего на территории Удмуртии. Изба построена по традиционной технологии, а усадебные постройки (амбары, хлева, кеносы) перевезены из бесермянской деревни Юнда Балезинского района и деревни Пышкет Юкаменского района. Усадьба получается замечательная! Кеносы, двухэтажные амбары, где не только хранили зерно, но и жили летом – просторные, большие, красивые. В комплексе усадьбы они выглядят так внушительно! На открытие усадьбы обязательно пригласим бесермянский коллектив и этно-певицу Машу Корепанову, которая некоторое время назад была сотрудницей «Лудорвая» и уже много лет занимается популяризацией бесермянских крезей в России и за её пределами. И всех читателей «УП» приглашаем!

Газета "Удмуртская правда"