27.08.2020 08:59
Мы продолжаем разговор с Вячеславом Воробьевым, доктором культурологии, кандидатом исторических наук, профессором Тверского филиала РГУ им. А.Н. Косыгина. В интервью «Стратегическое сырье первобытности, или На распутье четырех дорог», которое ученый дал накануне Дня археолога, речь шла о первобытном поселении Языково в Кашинском районе. Наши предки жили там три с половиной тысячи лет, не уходя с этого места.
Лесной батюшка
– Вячеслав Михайлович, вы рассказывали о том, что система отношений общества и природы у наших предков была идеальной. Почему же прекратило свое существование это поселение?
– Сменился тип хозяйства. Они очаровались скотоводством, которое давало и мясо, и молоко, и, значит, отпадала необходимость охотиться. А на рыбалку стали ходить примерно как мы сейчас.
– Прогресс помешал стабильности.
– В каком-то смысле так. Они перебрались в другие места, создали укрепленные поселения – городища.
– А на прежнее место приезжали как на дачу.
– Ну да, в выходной день, которого у них не было.
– Давайте представим, как здесь жили люди четыре-шесть тысяч лет назад. Как выглядели их дома?
– Летнее жилище было шалашевидной формы; зимнее, представлявшее собой помещение размером четыре на шесть метров или несколько меньше, – столбовой конструкции: столбы вкапывались в землю, сверху каркас накрывался шкурами. Однажды, я был тогда студентом старшего курса и руководил суходольным раскопом на стоянке Языково, в процессе работы мы дошли до материка – поверхности, ниже которой нет находок, и в нем обнаружили странные извилистые полосы темной земли, как будто анаконда проползла. Наш руководитель Юрий Николаевич Урбан сказал, что видел такие на Дальнем Востоке, когда работал у академика Алексея Павловича Окладникова, и дал четкое определение, что это теплые полы. Делалось это так: в жилище на глубине до 15 сантиметров прокапывались зигзагообразные канавки, которые сверху покрывались деревянными плашками и шкурами. Теплый воздух от небольшого костра у входа шел в эти полости и обогревал пол. Третье тысячелетие до новой эры! Это я к вопросу о цивилизации.
– Сколько человек жило в этих поселениях?
– В основном поселении человек до 60-80, но обычно меньше. Семьи, как и сейчас, были парными, люди жили, вероятно, вместе тремя поколениями. Продолжительность жизни небольшая, причины – холод, инфекции, тяжелый труд, риски на охоте.
На извилистых берегах озера Скорбеж у впадения реки Яхромы (это приток Медведицы), которое сейчас сильно сократилось из-за заторфованности, наиболее интересное для наших предков место находилось на прибрежном острове. Люди перегораживали узкую протоку, и рыбу можно было не ловить, она сама заплывала в верши. Поднял вершу – и забирай улов. Мы, кстати, и саму плетенную из лозы вершу нашли. Михаил Жилин на реке Дубне нашел несколько верш с костяками рыб. Восемь тысяч лет назад она туда заплыла, а вода поднялась, люди ушли, и улов остался. «Целый рыбозавод нашел, – говорил Михаил Геннадьевич, – слой чешуи – 60 сантиметров!»
– Кроме рыбы, что они еще ели?
– Они успешно охотились. Найдено много костей животных, прежде всего лося, кабана. Есть и кости медведя, но его берегли, считали ментально очень похожим на человека. Культ медведя, существа умного, сильного, в лесной зоне повсюду, во всем мире. Мой друг Валентин Пажетнов, ведущий в мире специалист по бурому медведю, сделал гениальное открытие, признанное в профессиональном кругу, но широко еще недостаточно оцененное. Он выяснил, что индивидуальное поведение взрослого здорового медведя преобладает над видовым, то есть он обладает таким мышлением, которое позволяет говорить о нем как о личности, а не о животном в нашем понимании. Такого больше нет ни у кого, сделал вывод великий биолог, даже у дельфинов. Мы, люди, живем на берегу, а он, медведь, – в лесу. Лесной батюшка. В этом году у Пажетнова вышла книга, которую он так и назвал – «Лесной Батюшка».
Люди, не знавшие войн
– До 13-14 лет, - продолжает профессор Воробьев, – дети обоего пола социально примыкали к группе женщин. В детских погребениях мы видим женские украшения не только у девочек, но и у мальчиков. Было много янтарных изделий из Прибалтики. В восточной Латвии, в районе города Резекне, есть большое озеро Лубанас, где в каменном веке действовал мощный «художественный комбинат» по производству вещей из янтаря. Археологи раскопали около полутора миллионов украшений и заготовок, многие из них доходили до наших земель. В Языкове нашли немало таких образцов, в женских погребениях встречались десятки и даже сотни изделий. А у мужчин украшений либо вовсе нет, либо, как орден Мужества, – медвежий клык.
– Войн и демографических проблем они не знали?
– В такой благополучной экологической ситуации население, конечно, увеличивалось. Какая-то группа могла отделиться, перейти на другое озеро, которых у нас очень много. Но это происходило редко, даже не в каждом поколении.
– Как они выглядели?
– Неплохие реконструкции учеников Михаила Михайловича Герасимова, создателя метода реконструкции лица по черепу, показывают нам индоевропейцев лапоноидного типа. В мезолите, примерно 8-7 тысяч лет назад, на Валдайскую возвышенность проникла часть населения из Зауралья, которое там уже сформировалось как монголоидный расовый тип. И при смешении с протоевропейцами образовался тип европейцев с легким монголоидным оттенком. Очень красивый, кстати. Так сейчас выглядят финно-угры Волго-Камья – удмурты, марийцы, чуваши.
– Когда появились здесь славяне?
– Не скоро, в конце первого тысячелетия новой эры. Индоевропейцы испытали несколько волн миграций – сюда, на Тверской Валдай, в озерный край, тянуло многих, и в результате в течение долгих столетий они все смешались. Зауральские финно-угры продолжали сюда передвигаться из нынешней Архангельской области, из Республики Коми, Вологодской области, Карелии, пополняя и разнообразя местное население. И в итоге в раннем железном веке, в первом тысячелетии до новой эры, оно было уже преимущественно финно-угорским.
– А с другой стороны, с запада, шло движение?
– Да, и оттуда тоже – на Великом водоразделе две волны сходились. У нас нет сведений о вражде, люди находили общий язык. Не создавали проблем на будущее себе и потомкам.
– Райское общество.
– Система отношений общества и природы была практически идеальной, хотя, конечно, цели преследовались сугубо утилитарные: прежде всего это забота о потомках. Право, основанное на обычаях, за которыми стояли тысячи лет, удерживало соплеменников от разрушительных действий. Явных военных конфликтов не было, брачные отношения регулировались обычным правом: внутри рода браки запрещены, а внутри племени и дальние браки поощряются. Особые случаи рассматривал вождь или совет старейшин.
Как закон изменил жизнь
– Много лет в Тверском университете вы преподавали археологию и историю первобытного общества. Судя по всему, интерес к изучению древности у молодежи не иссякает. Учат ли в Тверском филиале РГУ имени Косыгина будущих археологов?
– У нас создана единственная в России магистерская программа «Историко-культурные и археологические исследования». В ТвГУ нынче тоже открылась магистратура, но там обучение пока платное и готовят только археологов. У нас более широкий содержательный спектр. Выпускники при серьезном отношении к делу помимо историко-культурной подготовки также могут получить Открытый лист и проводить самостоятельные археологические исследования. Такие специалисты очень востребованы.
– Где ждут археологов?
– Работы много, но это на 100% охранные раскопки. Государство теперь совершенно не финансирует археологическую науку, фундаментальные исследования не осуществляются. Археологи в России сами ничего не инициируют, все экспедиции проводятся только по Закону об охране памятников, согласно которому перед проведением строительных работ заказчик должен оплатить археологические разведку и раскопки.
– Хорошо, что есть такой закон.
– Закон замечательный, хотя его и пытаются изменить в пользу заказчиков и криминальной среды. Он был создан в 1976 году человеком, с которым я был очень хорошо знаком, – Анатолием Андреевичем Кривоносом, замначальника главка охраны памятников Министерства культуры РСФСР. Он говорил мне: «Слава, я весь закон написал ради одной фразы и спрятал ее внутри. Заказчики, когда заметили ее, стали возмущаться. Но закон уже был принят».
– Какая фраза?
– «В случае невозможности сохранения культурного слоя его исследования производятся за счет средств заказчика». А вокруг – 62 страницы текста. До принятия закона действовали совминовские постановления, но они не имели большой силы. А этот закон соблюдается. В данный момент у нас в области параллельно идут 7-8 раскопок – там, где что-то строится или собираются строить.
– Недавно вы отмечали свой юбилей. Кроме этой даты хочется поговорить о других цифрах, например, сколько книг вы написали?
– Около 80, правда, в их числе есть и брошюры, а также четыре буклета, но федерального значения, по заказам Правительства и Госсовета. Плюс 20 художественных книг – стихи, пародии, в общем, кажется, ровно 100 получается. Но я к этому не стремился. Последние лет 15 занимаюсь почти исключительно биографикой, особенно военной тематикой. Издал около 20 книг о Героях Советского Союза и георгиевских кавалерах. Есть еще серия по топонимике... Книга «Лихославльцы» вызвала большой интерес у жителей этого района: они о многих земляках не знали.
– Вы создали базу данных всех деревень Тверской области, прекративших свое существование в XIX-XX веках. Это, с одной стороны, поражает объемом работы, которую вы проделали, с другой – ужасно огорчает, что такое стало возможным у нас.
– Да, и вдвойне обидно, что мы теряли деревни не только во время войны, но и в обычной мирной ситуации. Как ни странно, одним из печальных рубежей стало постановление Правительства СССР «О развитии Нечерноземья» 1974 года. Когда я его прочитал, то понял, что это катастрофа. Власти сочли, что укрупнение деревень им выгодно: легче проложить одну дорогу в большую деревню, чем четыре – в маленькие. То же с медициной, образованием, культурой, торговлей, другими сферами жизни. Люди бросали веками обжитые места, переезжали в типовые поселки, бывшие деревни зарастали лесом.
– Какая археологическая находка вам особенно запомнилась?
– Интересных и ценных вещей было немало, но меня больше трогают такие мелочи, как, например, грузило на сеть, найденное на стоянке каменного века под Редкино в слое торфа. Оно было сделано из известняка, обмотано осокой, которую завязали на три узелка, обмотка сохранилась. Когда я держу камень, который рыбак брал в руки десять тысяч лет назад, то все, я уже там...
"Московский комсомолец - Тверь"
Автор:
Марина Бурцева
