Там леший бродит. Как коми-пермяцкие демоны освоились в современном мире

Пермский Хогвартс

Наталья Стерледева, «АиФ-Прикамье»: Светлана Юрьевна, недавно Пермский госуниверситет выпустил книгу, посвящённую коми-пермяцкой демонологии. В университете обучают колдовству?

Светлана Королёва: В научной лексике слово «демонология» имеет совершенно нейтральный смысл. В средние века в христианском богословии так называлось учение о злых духах. Потом так называли знания о колдовстве, магии. В России в двадцатом веке рассказы о русалках и оживших мертвецах учёные относили к категории низшей мифологии. В англоязычной науке эту часть мифологии продолжали называть демонология. Термин стал международным, его начали применять и в России. Много лет в Москве проходят международные конференции, посвящённые демонологии.

– О чём же книга?

– Книга – часть трёхлетнего научного исследования, посвящённого коми-пермяцкому фольклору, которое ведут два университета – ПГНИУ и ПГГПУ. На него есть федеральный грант. Перед учёными стояла задача собрать коми-пермяцкую лексику – названия одежды, растений, мифологических персонажей. Такие наименования сильно варьируются в диалектах. И пока ещё есть носители языка, нужно их записывать. Собранные фольклорные истории оказались настолько поразительными, что мы решили выпустить книгу. Аутентичных, дословных, необработанных записей мифологических рассказов на коми-пермяцком языке опубликовано очень мало.

Над книгой работали пять человек. Меня пригласили на позднем этапе, когда коллеги поняли, что тексты настолько хороши, что их нужно донести до читателя целиком, в виде сборника. Для этого нужен был фольклорист, а это моя специальность. В Коми-Пермяцком округе бываю регулярно с 1999 г.

– Когда коми-пермяцкая демонология перешла из сказок в науку?

– С XIX в. исследователи фиксировали названия нечистой силы. До двадцатых годов коми-пермяцкий язык был бесписьменным, поэтому правильного написания этих слов просто не существовало. Зафиксированные исследователями наименования, записанные на русском языке, очень разнятся.

Например, есть «ваись» – водяной, а есть «вакуль» – водяной чёрт в буквальном переводе (ещё одно из наименований водяного). Есть у коми-пермяков «картаись» – дух двора, есть «ен тэдись» – знающий богов (человек со сверхъестественными свойствами, знахарь). Исконно коми-пермяцкие названия вошли в язык тогда, когда появились эти верования. Часть возникла с приходом русского населения: например, «банник» – дух бани.

Контакты русских и коми-пермяков с XIV-XV веков, когда началась русская колонизация, были очень тесными. Поэтому слова баня, бабушка, бес и многие другие в коми-пермяцком языке – русского происхождения. Есть и интересный синтез: первая половинка слова коми-пермяцкая, а вторая – русская. Например, «вэрдядь» – леший. Тут «верэ» – лес, а «дядь» – русское слово «дядя». «Вуншериха» – середина дня. Это калька с русского «полудница», добавлено другое русское окончание.

Духи места

– Кто такая полудница?

– Это персонаж коми-пермяцкого фольклора, очень похожий на русского. Это дух поля. Его представляли как женщину, обычно косматую, с большой сковородой в руках. О полуднице известно с XIX века. Но и тогда уже в неё взрослые не очень верили, а лишь пугали детей. Дух показывается, когда цветёт рожь. Цветение хлебов – это деликатное время. Крестьяне волновались за урожай и старались в поле не ходить, не шуметь. Детям говорили: «Тебя там полудница поймает, утащит, на сковородку посадит и поджарит». Дети очень боялись её.

– Кто такой ходячий мертвец?

– Если женщина слишком скучает по умершему мужу, нечистая сила под видом мужа начинает ходить к ней в дом, носить гостинцы, спать с ней. А случайно обронив вилку и наклонившись, женщина вдруг видит конские копыта.

– А как выглядит леший?

– Как пастух или странник. Он носит заплечную котомку. Но если подойти к нему близко, вдруг замечаешь, что у него нет бровей. Или глаза закрываются снизу вверх. Популярный сюжет: охотник целый день ходил по лесу без толку. Ему встречается мужичок. Говорит: «Не повезло тебе сегодня, напои-накорми меня. Расскажу, что и как». Они пьют чай, охотник выходит из лесной избушки и видит: звери столпились вокруг. А мужичок говорит: «Это мой домашний скот: рябчики – мои курицы, зайцы – собаки». У лешего большой дом, он старается заманить туда путника. Но еда на столе на самом деле – шишки и сосновая кора. А перекрестишься – всё исчезает. И ты оказываешься под ёлкой.

Во что верили?

– Лешие и домовые придуманы коми-пермяками или русскими?

– Это очень сложный вопрос. У нас почти нет источников, которые достоверно показывали бы, во что верили коми-пермяки до принятия христианства в XV веке.

– Коми-пермяки – язычники?

– Язычниками мы можем называть только те группы современных народов, которые никогда (даже формально) не принимали ислам или христианство. Такие поселения есть, к примеру, на территории Удмуртии. В Коми-Пермяцком округе их нет. Но, как и у русских, у коми-пермяков параллельно с христианскими представлениями сохранялись народные поверья. Да и христианство признаёт наличие нечистой силы. Потому священники раньше не очень и боролись с верой в русалок и леших. Вот что действительно запрещено в христианстве – так это добровольно вступать в контакт с нечистой силой. А коми-пермяки обращались к знахарям с этой целью. Например, пропадёт корова – хозяин идёт к знахарю. Тот пишет письмо лешему. Крестьяне не любили иметь дело с документами, а с XVII-XVIII вв. в их жизнь всё больше проникала бюрократия. И это наложилось на их отношения с нечистой силой. Считалось, что лешему, как чиновнику, надо писать прошения. Писали ему на бересте справа налево углём или палочкой для плетения лаптей – кочедыком. В каждом лесу у лешего было своё имя – дядя Сеня или Виктор Викторович. И обратиться нужно было правильно. Тогда леший должен был скотину вернуть. Такие записки коми-пермяки пишут до сих пор.

Ещё одна практика, которая считается специфически коми-пермяцкой, – черешлан. В некоторых районах у коми-пермяков она сохраняется до сих пор. В Гайнском районе у неё диалектное название – коечан. Когда теряется скотина или заболевает человек и болезнь нельзя вылечить в больнице – идут к черешланщику.

Знахарь берёт тряпочку, кладёт в неё хмель, монетку, завязывает в узелок, водит вокруг больного места, бормочет молитву. Заболевший кладёт этот узелок себе на полку с иконами или знахарь оставляет его у себя. За три дня должна вскрыться причина несчастья: во сне к человеку придёт святой, которому он не поставил свечку в церкви, или умерший родственник, которого он вовремя не помянул. Если ничего не приснилось, знахарь подвешивал узелок вместе с медной иконкой или с топором и называл умерших родственников, святых. На какое имя качнётся иконка, тот и рассердился. Мертвецу нужно было устроить поминки, святому поставить свечку в церкви. Элементы этой практики мы находим и у коми-зырян, и у удмуртов. Но то, в какой комплекс коми-пермяки это собрали у себя, – действительно уникально.

– Как эти верования трансформируются в современной жизни?

– Раньше у коми-пермяков было очень много сюжетов, связанных с водяными. Но водяные мельницы исчезли в пятидесятых годах прошлого века. И рассказов о том, как к мельнику приходили водяные черти, почти не осталось. Часть коми-пермяцкой мифологии уходит на наших глазах. Но вера в колдовство, знахарей остаётся. А коми-пермяцкие знахари продолжают лечить. В 90-е годы некоторые из них прошли курсы экстрасенсов и упоминают об этом «для статуса». А лечить могут по старинке – как лечили бабушки.