Таймыр многоголосый

В издательстве «АПЕКС» несколько лет идёт работа над книгой «Топонимика Затундры и Норильской долины», находящаяся сейчас в заключительной стадии. Мы надеемся, что этот труд уже в следующем году может быть представлен норильчанам и всем интересующимся.

Топонимия Таймыра – самого северного в мире полуострова материковой суши, имеющая чётко очерченные историко–культурные границы, позволяет лучше понять структуру и характер его заселения. Если мы условно разделим полуостров по сторонам света, то увидим, что географические названия имеют хорошо читаемую ориентацию на четыре языковых группы, носители которых в исторические времена заселяли полуостров. Более того, по ним можно представить направление заселения приблизительную его очерёдность и наиболее «востребованные» участки.

Начнём с западной части полуострова. Все реки правобережья, впадающие в Енисей от мыса Северо–Восточного на юг, имеют понятные для носителя русского языка названия: Чёртова, Ефремова, Матвеевка, Крестьянка.

Первая река, имеющая в названии иные языковые корни – Потакуй. «Потакуй — река на восточном берегу Енисейского залива. Выявлена в 1866 г. геологом И. А. Лопатиным. По долгански означает «дорожный мешок». Вероятно, кто–то из долган потерял у реки свой потакуй, почему и стали её так называть», гласит письменный источник. Строго говоря, потакуй, скорее, эвенкийское, но вдаваться в лингвистические тонкости сейчас не будем.

Если мы примем за основу, что речь действительно идёт о долганском слове, то происхождение топонима нужно отнести к периоду не ранее XIX века: именно тогда шли процессы, связанные с образованием нового народа — долган. Вместе с тем нужно заметить, что формирование нового этноса происходило много восточнее — в этногенезе долган приняли участие три народа: якуты, эвенки и русские.

Скорее всего, долганское название появилось в период активных экспедиций Российского государства в XIX–м — начале ХХ века, проводниками в которых были, в основном, тунгусы (эвенки) и долганы. Таким образом, Потакуй встаёт в ряд с остальными топонимами, сгенерированными русскими исследователями, и далее на юг по побережью опять идут названия русского происхождения — реки Зырянка, Каменка, залив Шайтанская Курья и т. д., вплоть до места, где в Енисей впадает река с первым топонимом, опознаваемым с лёгкостью как ненецкий — река Ащаяха.

Основным отличительным признаком названий водоёмов, сформированных в ненецком языке, являются аффиксы — «яха» (река) и – «то» (озеро). Ащаяха, соответственно, — Отцовская река (река Отца).

Любопытно, что распределение топонимов практически точно совпадает с картой распространения ареалов домашнего оленеводства у ненцев. И чем южнее от Ащаяхи, тем их больше, вперемешку с русскими названиями и редкими палимпсестами (наложениями нового на старое): Росляковская (русск.), Мунгуй (палимпсест), Муксуниха (русск.), озеро Нячакто (ненец.).

Дети разных народов

Основная масса ненецких топонимов остаётся на левобережье, а на карте правобережья появляются топонимы, соответствующие лексике и грамматике долганского и эвенкийского языков, и множество палимпсестов. Это неудивительно: мы приблизились к границе Эвенкии. Ну и, конечно, обилие русских названий тоже не случайно. Этот район активно осваивался и казаками — сборщиками ясака, и русскими промышленниками (промысловиками — в современном понимании этого слова) и рудознатцами — именно здесь в середине XIX века под Норильскими горами начали выплавлять медь, а в ХХ веке возник Норильский промышленный район.

Самый север правобережья Енисея практически полностью состоит из русских топонимов, что совпадает с историческим ландшафтом: ненецкие оленеводы не выходили на побережье Северного Ледовитого океана. За редким исключением: на юго–восточной границе условного «запада Таймыра» есть реки с названиями нерусского происхождения, но их истоки находятся южнее.

Проанализировав топонимы, локализованные южнее, обратим внимание на одну из главных водных артерий полуострова и одновременно условную восточную границу распространения топонимов ненецкого происхождения — реку Пясину. Название реки — палимпсест, легко выводимый из ненецкого Пясяда, что можно перевести на русский язык как Безлесая.

Функцию естественной преграды для кочевий ненцев выполняет и река Пура. В трактовке коллектива авторов – носителей ненецкого языка из «Научного центра изучения Арктики» ЯНАО топоним Пур переводится как Бурлящая Большая река.

Чем дальше мы движемся не только на юг, но и на восток до условной границы полуострова от Енисея, тем не менее однородную топонимическую картину мы наблюдаем. Активно начинают появляться топонимы, относимые к родственному ненецкому языку — нганасанскому. Они легко опознаются по формантам «–турку» (озеро) и «–бигай» (река).

Названия возвышенностей с узнаваемым аффиксом «седа» — «сопка» по–ненецки — и легко переводимые с этого языка: Сейрахаседе, Мяльхаседе, Посойседа, Ботэседо, Пиртиседа – локализованы на территории, ограниченной с востока рекой Пясиной, с юга — полосой лесотундры в предгорьях плато Путорана.

Там, за туманами

За рекой Пясина резко обрываются топонимы самодийского происхождения и появляются топонимы долганские. Это говорит об этнокультурных процессах: далее Пясины, которая является естественной преградой, ненецкие охотники и оленеводы массово не заходили.

Показательна территория, параллельно которой идёт очередной меандр Пясины — на левобережье ещё встречаются самодийские названия (Сыруда и Сюдямитари, «тари» — нганасанский формант, обозначающий «протока»), а на правобережье — Алы–Юрях (которое в свою очередь вытекает из Алы–Кюеля), Арылах и другие аналогичные гидронимы. Форманты –юрях и –кюель (соответственно «река» и «озеро») являются уже долганскими, принадлежат к тюркской языковой группе. Ассимилированный суффикс «лах» в долганском звучит как «лаак», в якутском «лях» (грамматика долганского языка основана на якутском языке), с одним и тем же значением — обладания. То есть Арылах — Островная (в значении «имеющая острова»), а Алыюрях и Алыкюель — Долинная (Болотистая) река и Долинное (Болотистое) озеро.

Течёт река...

Чем дальше на юго–восток, тем чаще начинают попадаться палимпсесты тюркского происхождения. Например, река Нерала. В данном случае аффикс –ла — это видоизменённый, ассимилированный суффикс –лах, о котором мы говорили чуть выше. Что же означает «нера»? А. А. Барболина (исследователь топонимики Таймыра и носитель долганского языка) даёт несколько толкований этому слову:

«...С этих гор (речь идёт о горах Хараелах — северо–западных отрогах плато Путорана. — Л. С.) берёт начало река Нералах, совсем рядом находится гора Нералах с высотой 990,1 метра и тут же озеро Нералах. Имеются несколько вариантов этимологизации этого топонима: на юкагирском ньара — горка, холм. На тунгусо–маньчжурском языке ньаару — небольшое, заболоченное озеро; топкое болото, трясина; болотистая поляна в лесу; прогалина в прибрежных зарослях. В уральской топонимии встречается мансийское слово нёр — гора. Самодийская группа языков предлагает на ненецком нер: нерм’пэрма — руководство, руководящий; неро — ивняк, тальник; неро яха — река, поросшая тальником. На нганасанском языке неру — направление, цель; неруа — болотистая местность, болото. Если ориентироваться на карту, то эти варианты имеют право на существование».

К вышесказанному можно добавить ещё и якутское «ньир» — звукоподражательное слово, означающее «звук отдалённого удара грома». В применении к реке Нералах плато Путорана (их там минимум две с таким названием) это имеет определённый смысл, так как на обеих реках существуют большие водопады, отдалённый звук которых, действительно, напоминает грохотание грома. В случае с озером Нерала до каких–либо гор — Путорана или Бырранга — далековато.

Поэтому я всё же склоняюсь к мысли о том, что в основе этих топонимов лежит название лососёвых рыб, которое звучит как нёра — так, по свидетельству, Павла Третьякова, исследователя Туруханского края XIX века называли «сёмужку» и тунгусы, и самодийцы. Вспоминается название дальневосточной рыбы нерка, которое, в свою очередь, в русском языке появилось после контактов первых исследователей с народами Камчатки и побережья Охотского моря, где и водится эта рыба. Таким образом, это может свидетельствовать о присутствии восточного следа в этногенезе современных народов Таймыра...

Предания и эпос

На восточном берегу реки Пясина мы встречаем озеро Чукчалах. Название реки можно перевести как Чукчевая. Примечательно, что далёкие от Таймыра чукчи появляются на полуострове благодаря фольклору нганасан, которые, по всей видимости, восприняли этот образ тоже от одного из этносов восточного происхождения, участвовавших в этногенезе нганасанского народа. На это также обратили внимание красноярские этнографы. В частности, М. С. Баташев пишет:

«Всё это свидетельствует о том, что данный жанр нганасанского фольклора (исторические предания нганасан. — Л. С.) сформировался тогда, когда самих нагансан ещё не было, а на исторической сцене выступали их предки — тунгусские и дотунгусские аборигены».

Но вкрапления топонимов нганасанского происхождения на севере западной части всё же редки, а вот за рекой Пясина они встречаются всё чаще. И это помогает локализовать историческое расселение этого этноса, который по праву считается самым северным в мире, в соответствии с топонимикой. И даже понять примерное время расселения. По исследованиям А. А. Попова, в XVII веке, до прихода долган, нганасаны жили южнее занимаемой ими ныне территории. О чём красноречиво говорит факт выплаты ясака соболями, то есть шкурками зверей, которые не водятся в тундре. «Карта расселения нганасанов», составленная А. А. Поповым на основе современного расселения нганасан, в основном совпадает с топонимической картиной.

Чуть южнее на правобережье Пясины (т. е. «за рекой») встречаются ещё некоторые топонимы, свидетельствующие о формировании на этой территории нганасанского этноса. Например, река Майя, скорее всего, обязана своим названием этносу, являющемуся одним из предков нганасан, в данном случае — роду Маят.

«Мы можем сейчас утверждать, — пишет советский этнограф Б. О. Долгих, — что та враждующая сторона этого эпоса, которая представлена хосуном Юпгкэбилем (Юкэбилем) и народом маят, олицетворяет древнее палеоазиатское (древнее юкагирское?) население тундры и лесотундры в пространстве между устьем Лены и устьем Хатанги».

На границе

Чем южнее мы спускаемся по левобережью Пясины к плато Путорана, тем более пёстрая картина в топонимическом плане нам встречается. Фиксируются тюркские и русские топонимы, всё меньше — самодийские, а именно нганасанские. Только в отрогах плато Путорана нам начинают встречаться топонимы ещё одной языковой группы Таймыра — тунгусо–манчжурской. Действительно, плато Путорана — это естественная граница между таёжной Эвенкией и тундрами Таймыра. Тунгусы следовали за стадами северных оленей, которые уходили к лету на ветреные просторы полуострова, дающие спасение от гнуса, двигаясь вековыми тропами через плато. Не удивительно, что вслед за ними с юга перемещались и топонимы эвенкийского происхождения.

Ещё большее разнообразие обнаруживается там, где расположена не только столица Таймыра — Дудинка, но и Норильск. Если рассмотреть этот участок в исторической ретроспективе, мы увидим, что здесь располагались наиболее удобные участки для волоков из одной водной системы в другую — например, из Енисея в Пясину. Именно здесь проходили пути русских и других первопроходцев севера Средней Сибири. Кроме того, по долине реки Норильской исстари проходили миграционные пути аргишей из Эвенкии на летние пастбища в тундры Таймыра. И картина в топонимическом плане представляется необыкновенно богатой: в изобилии русские, долганские, эвенкийские топонимы. По насыщенности разнородных географических названий этот район резко выделяется в общей картине полуострова: помимо топонимов различных языковых групп присутствует большое количество палимпсестов, происхождение которых зачастую невозможно интерпретировать, а некоторые трактовки уводят нас в глубокую древность.

Корни Норильска

Современный Норильск назван по реке Норильской и зимовью, станку Норильскому, первое упоминание о котором встречается в 1742 году в Записках Харитона Лаптева — он и его соратники, будучи участниками Великой Северной экспедиции, «...ехали вверх 10 вёрст в Норильское зимовье ночевать».

По официально принятой версии, однажды озвученной первопроходцем и геологом Н. Н. Урванцевым, топоним произошёл от слова «норило» — длинный шест, с помощью которого продевали подо льдом рыболовные сети, поддевая из лунки в лунку верхнюю тетиву. Тем не менее многие источники одновременно с официальным толкованием дают ещё несколько вариантов, производных из тех языковых групп, чьи носители традиционно считаются коренными жителями Таймыра. Например, от эвенкийского «нарус» — болото, «норыликан» — пёстрый, от ненецкого «нярава» — медь, латунь; более развёрнуто в этом значении «нарявэй» — очень белый; или даже от долганского «нуории, ньори» — посох, а именно женский посох для верховой езды, который имеет металлический.

Если говорить об иных языковых корнях, наиболее логичным представляется объяснение географического названия Норильск, Норилка (река Норильская) с точки зрения юкагирского языка. В нём есть два слова, значение и звучание которых как нельзя лучше подходят к трактовке данного топонима. Это — «нэрилэ»: земляной холм, состоящий из одних утёсов, скал и — «ньориль»: болото. И первое, и второе значение соответствует ландшафту — в природном понимании этого слова: норильская болотистая долина обрамлена отрогами плато Путорана, представляющими собой в предгорьях именно вид холмов, состоящих из скал. На подъезде к Норильску находится так называемая Зуб–гора, эффектно иллюстрирующая этот посыл.

Однако есть одно но: сегодня место обитания юкагиров — река Колыма, Чукотка, отчасти Якутия. Именно Якутия — огромная языковая и территориальная преграда, которая лежит между юкагирами и Таймыром. Коренными малочисленными народами нашего полуострова считаются пять этносов, и юкагиров среди них нет.

Однако несмотря на кажущуюся оторванность этих представителей уральской семьи языков от Таймыра, исследователи считают, что праюкагиры некогда освоили пространство полуострова. То есть, Таймыр и вовсе может быть назван родиной праюкагиров! Именно здесь начинается водный путь к Большим Норильским озёрам, которые достаточно чётко показали возможности присутствия в их имянаречении юкагирской составляющей.

Поглядим по сторонам

Вкратце проанализировав распространение топонимов на карте Таймыра, мы видим следующую закономерность.

Северная часть Таймыра изобилует русскими топонимами. Это иллюстрирует историческую реальность: в северную часть полуострова кочевые роды не заходили — там нечего есть северному оленю, здесь преобладают арктические пустыни. Север полуострова осваивали русские исследователи и промысловики — начиная с поморов и заканчивая советскими экспедиционерами.

Южнее, с запада на восток вплоть до реки Пясины, топонимический ландшафт сформирован представителями самодийского этноса, в частности, ненцами, для которых эта река явилась естественной преградой; за ней, в северной части, локализованы топонимы другого самодийского народа — нганасан.

Восток Таймыра практически полностью заполнен топонимами тюркского происхождения. Именно здесь шло формирование нового коренного этноса Таймыра — долган.

Самый юг Таймыра заполнен топонимами третьей языковой группы — тунгусо–маньчжурской, это практически все гидронимы и оронимы плато Путорана.

Между этими четырьмя сторонами света мы наблюдаем совершенно отдельный кластер в топонимическом отношении, который следует выделить — настолько велико здесь смешение языков не только в пространстве, но и во времени. Он относится к исторической области, называемой Затундрой, по которой проходил Хатангский тракт. Область проходит вдоль северных отрогов плато Путорана, огибая их с запада — именно здесь, прикрытая уступами плато с юга, а отрогами Бырранга с севера, лежит широкая полоса лесотундры, изобилующая пушным зверем, топливом и другими богатствами. Именно здесь пересекались пути первопроходцев, промышленников, кочевых родов.

А древняя составляющая территории, возможно, относимая к периоду, когда ледники отступили и земля покрылась растительностью, напоминает нам о себе топонимами типа «Путорана» или «Норильск».

"Заполярная правда"