Коми язык в Ульяновском монастыре и приключения отца Георгия

Этой осенью мы с коми гармонистом Владимиром Трошевым приехали в Троице-Стефановский Ульяновский мужской монастырь. Пока смотрели с колокольни на осенний Усть-Куломский район, внизу нашу машину рассматривал отец Георгий. Машина Вовы обклеена коми надписями: «Век на том да век на йöй» («Век молод – век глуп»), «Пуксьы татчö» («Садись сюда»), «Гудöк Вов» («Гармонист Владимир»). Ему, коми человеку, стало интересно, кто приехал на «коми машине».

Коми душа

Разговор с отцом завязался на коми языке. Оказалось, в прошлом о.Георгий тоже был гармонистом. Священник с радостью наиграл на Вовиной гармошке несколько мелодий. Мы узнали, что у него нет своего инструмента, потому что после смерти мамы «сердце перестало петь». На гармони монаху не игралось. Время нас торопило домой, и диалог мы не продолжили, поэтому пообещали, что скоро вернемся.

По дороге Вова вдохновенно говорил про необычный стиль игры отца Георгия на гармони: он играл по старому ладу, гармонично затрагивал третий ряд клавиш, сейчас их используют редко. Мы решили в следующий приезд подарить талантливому земляку гармошку.

Через неделю мы приехали снова, уже с ночёвкой. Нас встретил отец Антоний, тоже «коми морт» - коми человек. Он, как и гармонист Трошев, родом из Удорского района.

У нас половина монастыря разговаривает на коми языке. Мы очень любим коми. Я даже иногда провожу экскурсии на коми языке, - рассказал монах.

На вечернем Богослужении мы снова услышали коми язык. Это разговаривали нившерские паломники  со схимонахиней Елизаветой. Моя душа радовалась звучанию родного языка в монастыре. Как оказалось, у Вовы тоже, поэтому мы попросили у игумена монастыря Саввы (Гладкова) благословения на небольшой концерт в келье. Вечером перед трапезой все желающие: и паломники, и несколько монахов – собрались послушать пение под гармонь. Счастливые лица зрителей мне запомнятся надолго. Подобные душевные концерты в монастыре редкость. Подошёл и сам виновник нашего  возвращения в монастырь – отец Георгий. Его глаза засияли от услышанных песен. Особенно трепетно  он подпевал коми песни. Вова позвал отца Георгия к себе на «сцену» - небольшое пространство в келье, чуть более освещённое, чем всё вокруг. Отца посадили на стул перед всеми зрителями и торжественно вручили ему гармонь.

В келье зазвучали гармоничные мелодии. Заслушавшись, мы даже пропустили ужин. Концерт закончился вечерней молитвой.

После молитвы у каждого в монастыре есть свободное время. Этот вечер отец Георгий посвятил нам. Мы сидели в келье и разговаривали по душам. В диалоге узнали, что монах очень хочет попасть на родину в село Помоздино. Он туда ездит раз в месяц, но только на кладбище родственников. С нами у него есть возможность и посмотреть село. У нас была целая ночь на обдумывание завтрашней спонтанной поездки.

Сохранить брак

Келья в монастыре – это комната, примерно  пяти метров в длину и столько же в ширину. Рядом со входом стоит печь. Напротив умывальная зона. В нашей келье стояло пять кроватей. Мы топили печь –  было жарко. Дрова священнослужителям привозят благотворители. Я думал, что с едой в монастыре строго, можно трапезничать только в определенное время. Но в келье стоял стол с чайником и с посудой. Паломникам разрешалось есть когда захочется. За чашкой чая мы с Вовой обсудили завтрашний день. Было решено: я остаюсь в монастыре, а Вова с отцом Георгием едет в Помоздино.

Рассвет я встретил на колокольне и радовался тому, как солнце укутало теплыми контрастными красками лес.

Вова тем временем любовался дорогой в Помоздино в компании отца Георгия. Монах рассказывал о себе.

-   В определённый момент жизни я понял, что хочу петь духовные песни и развивать свой внутренний мир. Поэтому я решил жить в монастыре. Мой смысл жизни – проповедовать. Я хочу помогать людям в тяжелых жизненных ситуациях  молитвой и добрым словом. До церкви я работал тамадой, и сейчас у меня похожая роль: я готовлю молодоженов к свадьбе. Часто браки разваливаются из-за неправильного подхода к предсвадебному времени. Я помогаю молодым быть вместе друг с другом навсегда.

 Лайфхаки предсвадебной подготовки от о.Георгия:

 1. Молодожены смотрят друг другу в глаза и повторяют слова: «С этого момента, я не хочу знать, что было с тобой, был ли муж или дети. С этой секунду мы начинаем жить с чистого листа, с этого дня мы новая семья».

2. У пары не должно быть секретов друг от друга. Все проблемы и радости нужно проживать вместе.

 Келейники поневоле

На территории монастыря я увидел старинное двухэтажное кирпичное здание, которое было сильно разрушено. Конечно же, зашёл внутрь. Поднялся по широкой лестнице наверх. На звук шагов вышел жилец. Мы разговорились.

-   Я тут живу с самого детства. Во времена советской власти в Ульяново было много народу: это и ссыльные, и рабочие, и местные жители с детьми. Жилья не хватало. Поэтому людей заселяли в монастырские здания. С тех пор в этом доме живут. Он не принадлежит монастырю, хоть и находится на его территории, - рассказал мужчина.

Собеседника звали Юрий. Он оказался коми, и я перешел на родной язык. Юрий Николаевич признался, что к коми людям относится доверительнее. Возможно, тут работает принцип «свой-чужой».

Дядя Юра (в ходе беседы мы уже общались так) провёл экскурсию по всему зданию. Некоторые комнаты оказались закрытыми на ключ: «Жильцы переехали, но некоторые вещи остались тут под замком». Впечатлило состояние дома. На потолке второго этажа были огромные трещины, а где-то уже рухнула крыша. Пол в некоторых местах прогибался настолько сильно, что казалось, я свалюсь на первый этаж. В таком здании жить просто опасно. Но дядя Юра жил. Он показал свою комнату. В ней было достаточно чисто и уютно. Но я заметил, что низ стены покрыт плесенью. Мне стало неприятно, и я покинул здание.

Через несколько минут подъехал Вова с монахом. Отец Георгий радовался, как ребенок. Он рассказывал, как виделся с помоздинским священником. Хвастался, что был на своём прежнем рабочем месте – в  Доме Культуры. Ему даже удалось сыграть на баяне прямо со сцены.

-  Я был в доме, где прошли мои детские годы. Счастлив, что в нем до сих пор живут, правда, уже чужие люди. Ну и пусть. Зато за домом ухаживают!

Возвращаясь в Сыктывкар, мы с Вовой рассуждали о том, что если священники говорят на нашем родном языке, то есть надежда, что будущее у коми народа есть. Дай Бог!

"Нацакцент"