Журнал "Финноугория. Этнический комфорт". Выпуск 6, 2009 г.

Личный вклад

Хелью Маяк: "Сето сохраняют традиционную культуру"

Народ сето (сету) – один из представителей прибалтийско-финской группы этносов общего финно-угорского «древа». Несмотря на свою немногочисленность, сето по-прежнему хранят обычаи предков. Разумеется, как и в любом деле, решение задачи возрождения и сохранения языка, старинных традиций, популяризации народной культуры ложится в первую очередь на плечи лидеров. Лидер российских сето Хелью Маяк убеждена, что этот народ не исчезнет с этнической карты народов мира.

– Хелью Александровна, откуда у Вас интерес к истории и культуре своего народа?

– До распада Советского Союза на независимые государства в 1991 году моя судьба ничем не отличалась от судеб моих сородичей, проживавших в Печорском районе Псковской области. Я работала агрономом в колхозе, многие сето до сих пор преимущественно заняты в сельском хозяйстве.

Всё изменилось, когда административная граница между Россией и Эстонией стала государственной. Если раньше общение между сето, живущими по разные стороны от этого рубежа, ничемне затруднялось, то теперь родственникам приходится оформлять загранпаспорта. Сейчас в Эстонии проживает около 4,5 тысяч сето, в России – меньше трехсот, причем многие сето из Псковской области в свое время уехали в тогда еще советскую Эстонию на учебу и осели там. У меня самой в Тарту живут две сестры. Позже правительство независимой Эстонии стало приглашать сето переезжать в эту страну, давало гражданство, жилье, работу.

Наш народ оказался разделенным. Захотелось что-то сделать, чтобы справиться с этой проблемой. Поэтому по инициативе российских сето в 1993 году при поддержке Администрации Печорского района было создано Этнокультурное общество народа сето. Так, вдобавок к работе я занялась общественной деятельностью, и через два года люди доверили мне возглавить организацию. Трудно сказать, почему я согласилась на это… Наверное, просто потому что я родом из этих мест, отсюда и мой муж, и мои сыновья… Это моя Родина, и кто, как не мы, должны постараться послужить ей и своему народу.

Главной же задачей нашего Этнокультурного общества является преодоление разделенности сето путем поддержания контактов между родственниками в Эстонии и России. И, кажется, нам это удается.

– Знание народной культуры человек получает в семье…

– Оба моих родителя – сето, они владели языком, говорили на нем дома. Народные обычаи соблюдала моя мама. Она всегда на Рождество клала старинные серебряные украшения сето на ночь нам под подушку, утром доставала их и помещала в таз с водой, которой мы затем лечились.

К праздникам она всегда готовила традиционные сетоские блюда: кровяную колбасу, холодец, тыквенный компот, сыр, тушеную капусту с перловкой. Я помню с детства гуляния на Кирмаш под гармонь, Успение Божией Матери, другие престольные праздники. От бабушки мне достались старинная одежда и украшения: удивительно, как их удалось сохранить в те суровые военные и послевоенные годы!..

В свою очередь мои сыновья интересуются культурой сето, и внуков я привлекаю к участию в наших праздничных мероприятиях.

– Как обстоят дела с сохранением языка и культуры российских сето?

– Нас осталось очень мало в России,поэтому печорская эстонская школа несколько лет назад была преобразована в лингвистическую, где язык и культура сето преподаются в качестве факультатива. В школе действует сетоский хор. Любопытно, что культурой сето интересуются русские дети, живущие бок о бок с сето: они посещают факультативы, поют в хоре. Наши праздники собирают сето с обеих сторон государственной границы. Мы возродили традиционные праздники, а в 2008 году провели первый фестиваль «Сетомаа. Семейные встречи». Финансовую помощь нашим мероприятиям оказывает Администрация Псковской области, за что мы ей очень благодарны. С прошлого года нас поддерживает Финно-угорский культурный центр Российской Федерации. Так, например, только что выпустили путеводитель по Музею-усадьбе народности сето в деревне Сигово Печорского района Псковской области.

Уверена, что нам удастся сохранить свой народ, свой язык и уникальную культуру. Мы не исчезнем, хотя многие журналисты пророчат нам такую участь…

– Какие проекты, по Вашему мнению, могут повлиять на сохранение культуры сето?

– Я приехала в Сыктывкар на семинар по обучению проектной деятельности со своим проектом. Моя задумка такова: организовать на базе филиала музея в Сигово традиционный сетоский крестьянский хутор, где сами сето из городов России и Эстонии, а также обычные туристы могли бы знакомиться с хозяйством и бытом нашего народа. Это очень «оживит» музей, сделает его посещение более привлекательным. На хуторе я разведу огород, где будут расти традиционные для сето культуры: бобы, лен, овес, ячмень и рожь. Гости хутора смогут увидеть, например, весь процесс выращивания и обработки льна. Мы сможем показать им ткание половиков на деревенском станке. Заведем и хлев со скотом. Хочется создать кухню, где можно было бы готовить для туристов наши блюда.

Кроме того, есть идея открыть еще один этнотуристский хутор в другой части Печорского района, где также проживают сето. Дело в том, что, когда в российскую часть Сетомаа приезжают сето из Эстонии, им зачастую негде остановиться. Поэтому я хочу создать хутор для туристов на базе родительского дома в деревне Соколово и впоследствии переехать туда жить.

У сето Эстонии такие этнокультурные хутора пользуются большой популярностью. К ним приезжают не только родственники из городов, но и туристы из стран Западной Европы и США. Да и к нам туристов приезжает немало. Печоры привлекают старинным монастырем, Старый Изборск – легендарной крепостью. Недавно мы предложили администрации района отремонтировать дорогу, связывающую эти два города через Сигово: тогда туристы смогут посещать наш музей-хутор в рамках единой поездки. Впрочем, кроме Сигово на этой дороге лежат многие другие старинные сетоские деревни…

Беседовал Юрий Попов

Маяк Хелью Александровна родилась 7 июня 1959 года в деревне Соколово, по национальности – сето (сету). Окончила среднюю школу в городе Печоры Псковской области с эстонским языком обучения. Впоследствии выучилась на агронома в Антсласком совхозе-техникуме, работала в сфере сельского хозяйства. С 1995 года возглавляет Этнокультурное общество народа сето. В декабре 2008 года приступила к работе в качестве научного сотрудника в филиале Изборского музея-заповедника в деревне Сигово Печорского района. Замужем, имеет двух сыновей и
столько же внуков.

 

Личный вклад

Долгий путь Питирима Сорокина

В январе исполнилось 120 лет со дня рождения всемирно известного социолога, уроженца Коми края Питирима Сорокина. Именно он, выходец из коми села Туръя, основал факультет социологии в Петроградском университете, а затем, будучи профессором Гарварда, заложил основы американской социологической школы. Он предсказал Вторую мировую войну, мировой кризис, глобализацию, американскую сексуальную революцию и т. д. Исторический процесс Сорокин рассматривал как циклическую смену основных типов культуры, в основе которых – интегрированная сфера ценностей, символов. Утверждая, что современная культура переживает общий кризис, Сорокин связывал его с развитием материализма и науки и выход видел в развитии религиозной «идеалистической» культуры. Был он и одним из родоначальников теорий социальной стратификации и социальной мобильности. Мой прадед – участник Первой мировой войны Александр Некрасов – был родом из Туръи и мог лично знать земляка и ровесника Питирима Сорокина. Для меня Туръя с детства запомнилась как родина бабушки с многочисленной родней и прочными традициями простого честного труда и взаимопомощи, о которых так часто писал Сорокин.

Юбилейный год

В связи с юбилеем ученого еще в минувшем декабре Глава Республики Коми Владимир Торлопов утвердил план мероприятий, посвященных юбилею Сорокина, и возглавил оргкомитет по их проведению. В столице республики уже стартовала вереница выставок, научно-практических конференций и творческих встреч. Музею на родине ученого в селе Туръя будут выделены средства на реставрацию. В будущем году имя Сорокина получит улица в одном из новых районов Сыктывкара. Обсуждается вопрос, как привезти из США в Коми часть научного наследия ученого. Планируется создание сайта, посвященного его творчеству и открытие Центра социологических исследований имени Питирима Сорокина. Центр будет работать на базе Сыктывкарского госуниверситета. Идея создания центра появилась еще десять лет назад. Возглавит его доктор экономических наук университета штата Висконсин (город Мэдисон), куратор семейного наследия ученого-социолога Павел Кротов. После появления центра республика могла бы стать обладательницей интереснейших материалов из семейного фонда Сорокиных, Гарвардского университета и университета Саскачевана, где сейчас находится основная коллекция. Центр мог бы заняться издательской деятельностью и изучением творческого наследия других выдающихся деятелей Коми культуры, которые проживали за рубежом.

В день юбилея ученого в музее Сыктывкарского университета открылась выставка «Долгий путь Питирима Сорокина». Здесь представлено около трехсот экспонатов. Среди них – фотографии, архивные документы, публикации, письма Питирима Сорокина. Более полусотни редких снимков музею предоставил Павел Кротов. В Америке Кротов познакомился с сыновьями Питирима Сорокина – Сергеем и Петром. У астрофизика Петра Питиримовича двое детей. Младшая дочь Елена Сорокина изучает биологию в Гарвардском университете, где долгие годы работал ее дед. Родные помогают девушке учить русский язык: она мечтает побывать на родине деда. Десять лет назад Сыктывкар посетил ее дядя – Сергей Сорокин.

На колокольне в Яренске

Пару лет назад я побывал в том месте, где Питирим Сорокин мог... погибнуть. Причем этот факт доподлинно известен из воспоминаний самого Сорокина. Было это в
Яренске (до революции – городе, а ныне – селе). В центре Яренска находится краеведческий музей, который располагается в построенном в XVIII веке здании Спасо-Преображенского собора. Чтобы его не спутали с действующим храмом, на фасаде здания краской выведена крупная надпись: «Музей», а на колокольне вместо креста водружена... антенна. Считается, что благодаря музею в соборе сохранились внутреннее убранство и фрески. Действительно, одна из внутренних дверей в музее – большая икона «Возвращение блудного сына». Чтобы полюбоваться окрестностями села, по узкой, спрятанной в толще стен лестнице я поднялся на колокольню собора. И тут вспомнил, что именно на этой верхотуре мог погибнуть в детстве Питирим Сорокин. И не было бы тогда социолога с мировым именем. Вот что он писал в автобиографическом романе «Долгий путь»: «Брат Василий был старше меня на четыре года. Хотя ему еще не исполнилось и пятнадцати, брат получал разрешение на малярные работы в церквях, в том числе в большом храме города Яренска... Однажды мы с Василием поднимали и крепили тяжелые длинные лестницы на колокольню собора в Яренске. Погруженные в дело, мы не заметили собиравшуюся бурю, пока резкие порывы ветра, гром и молнии не захватили нас врасплох. Жестокий шквал сорвал еще не закрепленные лестницы и загнал нас на узкий уступ, открытый всем ветрам разбушевавшейся стихии. Мы отчаянно цеплялись за крепкую веревку, заранее обвязанную вокруг основания колокольни, и вжимались в камень, насколько это было возможно. Это спасло нас, и ветру не удалось сдуть нас вниз. Когда буря прошла, горожане помогли нам слезть с этого ненадежного карниза». Сейчас, на всякий случай, все окна на площадке колокольни затянуты мелкой сеткой.

Детство

Чтобы понять, что занесло малолетнего Питирима Сорокина на колокольню в Яренске, нужно вспомнить его детство. Итак, Питирим Сорокин родился в январе (точную дату никто не знает) 1889 года в селе Туръя Яренского уезда Вологодской губернии в доме учителя Туръинского земского училища Ивана Панова, где семья Сорокиных остановилась на зиму. Отец – Александр Прокопьевич Сорокин, уроженец Великого Устюга, прошел обучение в одной из великоустюжских ремесленных гильдий, получил свидетельство «мастера золотых, серебряных дел и украшения икон» и занимался церковно-реставрационными работами, странствуя из села в село. Мать Питирима Сорокина, Пелагея Васильевна, происходила из коми-зырянского крестьянского рода, была уроженкой села Жешарт Яренского уезда Вологодской губернии. Питирим Сорокин был вторым сыном в семье. Его старший брат Василий родился в 1885, а младший – Прокопий – в 1893 году.

Мать Питирима умерла весной 1894 года в селе Коквицы, где семья задержалась после рождения младшего ребенка. С этого трагического события, ставшего первым сознательным воспоминанием Питирима, и начинается его автобиография «Долгий путь». После смерти матери Питирим и его старший брат Василий остались жить с отцом, странствуя вместе с ним по деревням в поисках работы, а Прокопия забрала старшая сестра матери.

Отец Питирима пил, по этой причине у него случались приступы белой горячки, хотя в обычные дни он был добрейшим и мудрым человеком. В один из таких приступов он жестоко обидел своих сыновей, и те покинули его. Самостоятельная жизнь братьев складывалась довольно удачно, им удавалось получать заказы на роспись и украшение церквей, изготовление окладов икон. Несмотря на еще «школьный» возраст братьев, им охотно заказывали работу в окрестных селах. В Римье они даже занимались реставрацией Яренского Спасо-Преображенского собора. Объем работ был настолько масштабен, что Сорокины нанимали помощников. Так в один прекрасный день они оказались в Яренске.

Работая в селе Палевицы, Питирим окончил школу грамоты. Осенью 1901 года братьев Сорокиных пригласил на работу в село Гам дальний родственник отца, священник Иван Покровский. Он в свое время помогал Александру Сорокину освоиться в Коми крае. Он же руководил и Гамской церковно-приходской второклассной школой, где готовились учительские кадры для школ грамоты в селах и деревнях. Как пишет в автобиографии Питирим Сорокин, выслушав вопросы и найдя их легкими, он неожиданно вызвался быть проэкзаменованным вместе с другими детьми. Успешно пройдя все испытания, он стал школьником. В число изучаемых в школе предметов входили церковно-славянский язык, Закон Божий, церковное пение, чистописание, русский язык, природоведение, арифметика. Летом 1904 года Питирим с отличием окончил Гамскую второклассную школу.

Товарищ Иван

В 1906 году Питирим вступает в партию социалистов-революционеров (эсеров). А в декабре этого же года попадает в заключение. Через три с половиной месяца Сорокин был выпущен под гласный надзор полиции. Тюрьма не избавила Питирима Сорокина от революционных идей, и он сбежал из-под полицейского надзора в Иваново-Вознесенск, где под псевдонимом «Товарищ Иван» продолжил пропагандистскую деятельность. Осенью 1907 года он переезжает в Санкт-Петербург и решает попробовать поступить на известные Черняевские курсы. Для поступления юный Питирим решил воспользоваться протекцией профессора Каллистрата Жакова, своего земляка. Вот как описывает встречу с Сорокиным жена Жакова Глафира Николаевна: «Открываю я дверь и вижу: стоит парень в косоворотке, с небольшой котомкой в руках. На мой вопрос, кого ему угодно видеть, он ответил, что он приехал от коми народа и хотел бы видеть коми профессора. Когда я спросила, где он оставил багаж, юноша показал на котомку и сказал: «Всё здесь». На вопрос, есть ли у него деньги на жизнь, он жизнерадостно ответил: «Да, у меня еще осталось пятьдесят копеек, уже есть где жить, и двухразовое питание ежедневно. О деньгах я не беспокоюсь. Если будет нужно, заработаю».

Каллистрат Фалалеевич помог Питириму поступить на курсы, а также пригласил его бывать в своем доме. В 1908 году Сорокин и Жаков вместе участвуют в экспедиции по изучению Печорского края. В 1909 году Сорокин поступает в Психоневрологический институт, где была открыта первая кафедра социологии, основателями которой были два всемирно известных социолога начала ХХ века – М. М. Ковалевский и Е. В. де Роберти. В 1910 году Сорокин перешел на юридический факультет Петербургского университета. Окончил его в 1914 году и был оставлен на кафедре уголовного права для подготовки к профессорскому званию.

В январе 1911 года Сорокину удалось избежать ареста после студенческих беспорядков, вызванных смертью Льва Толстого. В этот год он уезжает по подложному паспорту в Европу. Весной 1911 года возвращается в Петербург, «по глупости» отказывается сдавать экзамены, что стоило ему годовой стипендии. Столичное отделение департамента полиции ведет за ним скрытое наблюдение. В марте 1913 года Сорокин еще раз попадает в тюрьму за антимонарший памфлет, написанный к 300-летию дома Романовых. После Февральской революции принимает активное участие в политической деятельности, является одним из редакторов центральной газеты партии эсеров «Дело народа».

Долгий путь

Несмотря на мировую известность, на родине имя Питирима Сорокина в советское время если и упоминалось, то в негативном свете. Это произошло из-за того, что Сорокин в молодости поддерживал левых эсеров и был личным секретарем премьер-министра
Александра Керенского, советником Временного правительства по проблемам науки и одним из главных редакторов ежедневной газеты «Воля народа». Любопытный факт – в 1918 году по просьбе Керенского Питирим Сорокин вывез из Москвы его жену и детей и поселил их рядом с Усть-Сысольском (ныне Сыктывкаром) – в деревне Кочпон. Спустя несколько месяцев большевики, захватив власть в Усть-Сысольске, арестовали Ольгу Керенскую и ее детей и отправили их в Устюг.

В сентябре 1922 года по распоряжению Ленина Питирима Сорокина вместе с Бердяевым, Лосским и другими лучшими представителями русской интеллигенции на известном «философском пароходе» выслали из Советской России. Если бы этого не произошло, то в будущем он подвергся бы репрессиям и, скорее всего, был бы казнен в годы сталинских репрессий. Позже в своем автобиографическом романе «Долгий путь» он вспоминал, что чиновник, готовивший документы на выезд, получил на заседании Совнаркома нагоняй за разрешение профессору Сорокину выехать за границу. Так большевики «спасли», сами того не подозревая, будущее светило мировой науки.

В эмиграции Сорокин некоторое время живет и работает в Праге. В конце 1923 года его приглашают читать лекции в США. Сначала он преподает в университетах Иллинойса и Висконсина, затем получает предложение занять место штатного профессора в университете Миннесоты. Через шесть лет Питирима Сорокина приглашают в Гарвардский университет на должность руководителя создаваемой там кафедры социологии. В эмиграции ученый писал все свои труды исключительно на английском. На этом же языке создан и автобиографический роман «Долгий путь», переведенный и изданный в Сыктывкаре в начале 90-х. Всего же им в американский период жизни опубликовано более тридцати книг.

Традиционно принято разграничивать два периода творчества Сорокина – «русский» и «американский». Для «американского» социолога Сорокина «русский период» творчества является своего рода «годами учения», во время которых у ученого созрели замыслы всех дальнейших его тем и наглядно обозначились этапы его творческой эволюции. В «гарвардский период» Сорокина называют уже макросоциологом, рассматривающим цивилизацию в качестве атомарной единицы своего анализа. В 1925 году выходит в свет его «Социология революции», через два года – «Социальная мобильность». В 1928 году опубликован труд «Современные социологические теории», еще через год – «Основания городской и сельской социологии». В 1956 году увидела свет его новая работа «Причуды и недостатки современной социологии и смежных наук», в 1956 году – «Современные социологические теории». В знак признания заслуг ученого в 1964 году 75-летнего Сорокина избирают председателем Американской социологической ассоциации. Кроме того, он член Бельгийской Королевской и Румынской академий наук, президент Международного института социологии и Американской социологической ассоциации.

Умер ученый 10 февраля 1968 года в своем доме в городе Винчестер.

Питирим Сорокин наряду со Стефаном Пермским, Иваном Куратовым, Каллистратом Жаковым является одним из тех,кем по праву гордится коми народ и кто внес значительный вклад в общую копилку мировой цивилизации и культуры.

Артур Артеев

 

Модернизация

Как обучить компьютер "говорить" на родном языке

Языки народов уральской языковой семьи наряду с русским являются государственными языками финно-угорских регионов России или имеют иной статус, предусматривающий общение на них. Однако функционирование этих языков в сфере информационных технологий, без которых не обойтись современному человеку, пока затруднено. Увы, разработчики программного обеспечения к проблеме использования миноритарных языков народов Восточной Европы и Сибири относятся, мягко говоря, невнимательно. Правда, решить вопрос можно. Достаточно предложить проекты по созданию технических условий, позволяющих полноценно функционировать уральским языкам в сфере высоких технологий.

В качестве примера можно привести ситуацию с использованием марийского языка. В Республике Марий Эл его изучают в начальной и средней школе, в вузах он используется как средство обучения гуманитарным предметам. На марийском языке издается учебная, художественная и публицистическая литература, выходят газеты и журналы, осуществляется теле- и радиовещание, ставятся спектакли. Развитая система обучения и подготовки кадров преподавателей марийского языка, а также функционирования его в сфере СМИ сложилась и в Республике Башкортостан, где проживает крупная мариязычная диаспора. Однако марийцы – пользователи компьютеров и Всемирной паутины – как правило, сталкиваются с проблемой создания и конвертации текстов на родном языке. Чем это вызвано?

Дело в том, что, как и русский, марийский язык использует кириллический алфавит, но имеет пять дополнительных букв: буквы «а», «о», «у» с точками обозначают гласные переднего ряда, лигатура «нг» – заднеязычный носовой согласный, «ы» с точками – редуцированный гласный переднего ряда (буквы «е», «щ» употребляются в словах, заимствованных из русского языка).

Сейчас существует несколько вариантов шрифтов, «обслуживающих» марийский алфавит. Они действуют с помощью кодовой страницы Windows CP 1251 (шрифты Uralic и другие) и стандарта Unicode. Последний поддерживает абсолютное большинство алфавитов народов России, в том числе финно-угорских, имеющих алфавиты на основе кириллицы. Однако до недавнего времени не было шрифтов с необходимыми дополнительными буквами. Главная проблема заключается в том, что многие пользователи до сих пор применяют различные варианты шрифтов Windows CP 1251. Этим «грешат» буквально все издательские фирмы, которые печатают книги на финно-угорских языках. Мало того, в Йошкар-Оле есть организации,которые до сих пор используют Windows 95. В текстах, набранных в редакторах под Windows XP, не отображаются марийские буквы. К тому же «самодельные» шрифты не отличаются высоким качеством исполнения, и марийские буквы в разных шрифтах расположены неодинаково.

Можно сколько угодно говорить, что наиболее распространенной операционной системой в мире и России является Windows в ее разных версиях и что последняя разработка сотрудников Билла Гейтса Windows Vista до сих пор остается «сырой». Издатели даже не пытаются договориться и каким-то образом унифицировать шрифты.

Но дело даже не в этом. Существует ряд проблем, без решения которых невозможно сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Стандарт шрифтов для написания и отображения марийских букв следует принять за основу – ни много ни мало – решением Комитета по государственным языкам (или других органов, уполномоченных принимать такое решение). Во-вторых, необходимо заказать специализированным организациям создание еще примерно десятка различных Unicode-шрифтов. В данный момент известно только 10 таких шрифтов, где есть все «финно-угорские» буквы. В-третьих, все мы должны перестать пользоваться нелицензионным издательским и любым другим программным обеспечением. Если есть необходимость, можно заказать издательские программы для всех финно-угорских народов, работающие с Unicodeшрифтами, на основе свободного программного обеспечения. И это программное обеспечение бесплатно распространять среди всех желающих.

Если издатели и печатные СМИ добровольно перейдут на Unicode, то это будет серьезным прорывом в решении проблемы стандартизованного графического представления национальных шрифтов и соответствующих раскладок клавиатуры.

И это еще не всё. Сохранить национальные языки в условиях глобализации и научно-технического прогресса поможет комплексный проект, включающий разработку общедоступных электронных словарей, систему проверки правописания и автоматического перевода, создание поисковых систем, работающих на национальных языках.

Почему надо начать с издателей и печатных СМИ? Потому что по-прежнему это один из самых доступных способов популяризации национальных языков. Пользователи интернета и разработчики веб-сайтов на национальных языках оказались более мобильными и уже начали переходить на использование Unicode-шрифтов. Не за горами время, когда национальные шрифты появятся в мобильных телефонах и смартфонах. Перевод интерфейса мобильных средств связи на финно-угорские языки несложен. Для этого можно привлечь и профессиональных переводчиков-технарей, и волонтеров-студентов.

Если не начать решать проблему прямо сейчас, то мы рискуем медленно, но верно превратить наши прекрасные языки в «мертвые» наречия.

Андрей Чемышев

www.mari-el.name

 

Проекты

Финно-угры заговорят на общем языке?
Свой вариант "финно-угорского эсперанто" представил удмуртский лингвист и пиатель Алексей Арзамазов

Алексей родился в Нижнем Новгороде. Окончил факультет удмуртской филологии УдГУ. Редактор журнала «Инвожо» (Ижевск), вице-президент Удмуртского ПЕН-клуба, поэт и литературный критик, автор шести книг.

Его проект «Койнэ «Будинос» выполнен на основе различных финно-угорских языков: удмуртского, коми, эстонского, финского, эрзянского, мокшанского, марийского, венгерского, хантыйского, мансийского, ненецкого и саамского. Процесс создания общего финно-угорского языка был сопряжен с серьезной научной работой: отбором общих слов, выработкой фонетической, морфологической и синтаксической систем. В этом году в Ижевске тиражом 100 экземпляров вышел в свет самоучитель «Койнэ «Будинос» – общий язык финно-угров». Одновременно с этим в интернете появилась электронная версия книги. Скачать ее можно на сайте «Удмурт Шаэр»: http:// shaer.ru/component/option,com_docman/
task,doc_details/Itemid,32/gid,4/.

Как рассказал нам Алексей Арзамазов, койнэ «Будинос» – пока только рабочий вариант культурологического проекта, которым он занимается в последние годы. В основе созданного им языка – лексический и грамматический стержень, в целом характерный для многих финно-угорских языковых систем. Главный принцип отбора словника – общность лексических корней, при этом основное внимание сосредоточено на прибалтийско-финских, финно-поволжских и пермских языках. Лексическое расширение и грамматическое совершенствование продолжаются за счет подвижных словообразовательных форм, структурированных и поэтому предельно понятных. Так, в «Будинос» все существительные оканчиваются на -а, прилагательные на -о, наречия на -е. Этот язык создан, кроме прочего, для международного общения финно-угров в интернете, его алфавит – английская модель латиницы, наиболее привычная для пользователей. По признанию автора, поначалу проект создания единого финно-угорского языка воспринимался им как увлекательная творческая игра, разумеется, имеющая определенные научные правила и законы.

– Идея создать такой язык начала складываться еще в школьные годы, когда я особенно активно интересовался финно-угорскими и тюркскими языками, пытался «измерить» их взаимообращенность, – рассказывает Алексей Арзамазов. – Со временем стало ясно, что единый финно-угорский язык может иметь будущее. Мы, финно-угры, с лингвистической точки зрения разделены. Чтобы понимать друг друга, нам приходится прибегать к посредничеству генетически не родственных языков. Я не говорю, что это плохо, просто предлагаю другой лингвистический сценарий – объединяющий финно-угорский язык. Мой «Будинос» – это языковая мозаика из главных, конституирующих, языков. Можно сказать, что в пространстве общего финно-угорского языка задействованы почти все родственные языки.

Известно, что в классическом эсперанто всего 16 грамматических правил и два падежа. Поэтому выучить его можно буквально за пару часов. А вот койнэ «Будинос» по своей структуре сложнее, чем эсперанто Заменгофа. Во-первых, это агглютинативный язык с серией динамизирующих речь аффиксов. Однако, они вполне логичны, естественны, их легко запомнить и использовать на практике. Во-вторых, финно-угорский эсперанто, невзирая на свою грамматическую регламентированность, – язык большой внутренней свободы. Можно выстраивать предложения по самым разным моделям, смысл сказанного не должен измениться. По мнению автора проекта, оптимальный срок изучения языка – тридцать дней. Как показывает практика, за это время обучающиеся осваивают и лексику, и грамматику, спустя месяц начинают говорить, а иногда и писать.

Сам Алексей свободно говорит на русском, удмуртском, татарском, венгерском, эрзянском, прилично владеет английским, французским и итальянским.

– Я разделяю знакомство с языками на практический и теоретический уровни, – рассказывает Алексей. – На теоретическом уровне мне приходилось «наблюдать» жизнь самых разных языков, и не скрою – получал от этого процесса большое удовольствие. В развертывании моего проекта, естественно, очень пригодились все наблюдения за «большими», «малыми» и искусственными языками.

– Койнэ «Будинос» – это не просто творчество, но и его зримый результат, – делится автор проекта. – Наверное, к нему отчасти и следует относиться именно как к некоему художественному произведению. Примерно в таком ключе вспоминаюнедавнюю беседу с доктором филологии Евой Тулуз. Встретились мы с ней в Париже. Она совершенно точно сказала: «Прежде всего финно-угорский эсперанто – творческий проект, с годами имеющий шанс стать культурной, языковой, коммуникационной реальностью». Меня несколько раздражает доминирование английского языка в мире – его влияние начинает распространяться и в финно-угорской среде. Финн по-английски общается с венгром, венгр по-английски говорит с удмуртом. Что-то в этом, на мой взгляд, есть противоестественное, негармоничное…
Язык-посредник не обеспечивает ощущения лингвокультурной родственности, не учитывает своеобразное «языковое сознание» финно-угров. Между тем лексические и грамматические базы финно-угорских языков – уникальное культурное пространство, в основании которого генетика «единения». Цели и задачи языка, думается, будут уточнены со временем. Время их или расширит, или сведет на нет.

В рамках моего языка осуществлена попытка создания лексической общности. Но,чтобы уловить, почувствовать эту общность, нужно вчитываться в слова, «вживаться» в язык. Мне хотелось даже, чтобы финно-угорский эсперанто был еще и немного «финно-угорским санскритом», языком очень далекого прошлого. Я старался включать в его языковое поле древние, ностратические словоформы. Очевидно, что удмуртам или эстонцам он будет более понятен, чем, скажем, манси. Мною учитывалась репрезентативность лексики того или
иного языка по отношению к гипотетическому финно-угорскому, уральскому центру, по отношению к другим родственным языкам. Что касается вопросов понимания-непонимания… Мой друг Павел Баженов, посетивший в 2007 году Всероссийский фестиваль финно-угорской прессы в Сыктывкаре, прочитал гостям гимн, или песню-заклинание, финно-угорского эсперанто «Tunaergeta». К его радости, присутствовавшие финно-угры уловили общий смысл текста. Значит, мы на правильном пути!

Мнения ученых-лингвистов по поводу проекта общего финно-угорского языка расходятся: от восхищенных, положительных до отрицательных, нивелирующих. Среди доброжелателей – известные историки и филологи, в их числе – классик эстонской литературы Арво Валтон.
Доброжелательные оценки имеют разный подтекст: кто-то видит в «Будинос» интеллектуальную игру, кто-то – значительный социокультурный потенциал. Недоброжелатели, как правило, делают акцент на неперспективности, неактуальности искусственных языков в эпоху глобализации.

Безусловно, койнэ «Будинос» необходима лингвистическая экспертиза – и онауже началась. Алексей Арзамазов советуется с лингвистами из России, Венгрии, Эстонии, Франции.

В XIX веке Заменгофу удалось то, что не удавалось другим создателям международных языков. Он сумел внедрить эсперанто в жизнь. В отличие от своего предшественника, сам Алексей не планировал заниматься вопросами распространения койнэ «Будинос». Однако неожиданно для него появились люди, сумевшие убедить автора в необходимости социального PR данного проекта. Сейчас формируется команда, прежде всего в Удмуртии, занимающаяся продвижением нового языка. Основная стратегия ознакомления с ним финно-угорского сообщества – это подключение СМИ, издание учебных пособий и словарей, проведение языковых курсов, моделирование координационного центра «финно-угорских эсперантистов» в России и за рубежом. Сейчас на койнэ «Будинос» общается порядка двадцати человек. Среди носителей языка – удмурты, русские, эстонцы. И это только начало. В Удмуртии проект уже получил широкий общественный резонанс. Впереди – формирование специальных курсов по изучению финно-угорского эсперанто.

Артур Артеев

 

Логос

На серебряных крыльях

В середине декабря мне позвонил главный редактор литературно-художественного журнала «Войвыв кодзув» Михаил Елькин и сказал буквально следующее: «В твоей жизни произошло знаменательное событие – ты попала в число победителей конкурса «Эзысь борд». Награждение состоится в зале Финно-угорского культурного центра РФ».

Я, конечно, сказала «спасибо», а сама подумала: «Ну и что?» Эка невидаль – наш «внутренний конкурс». И оказалась неправа. Придя на вечер награждения, я была приятно удивлена, во-первых, встречей со старыми знакомыми, с которыми давненько не виделась, во-вторых, присутствием в зале многих VIP-персон, а в-третьих, осознанием того, что я как-то слишком глубоко ушла в свой мир и отвлеклась от окружающего, а он оказался не менее интересен… И тогда мои мысли, ощущения, чувства сложились в новую мозаику, которую часто называют мировосприятием и в которой конкурс «Эзысь борд» («Серебряное крыло») занял место – ни много ни мало – а в самой середке…

Конечно, об этом конкурсе я знала и раньше. Журнал «Войвыв кодзув» («Северная звезда»), издающийся в Республике Коми, проводил его и во времена, когда я была среди начинающих поэтов – так почему-то называют тех, кто пишет первые несколько лет, а бывает, и десятилетий. Но тогда попасть не то что в лидеры конкурса, но даже в номинанты было немыслимо. Слишком высокими мне тогда казались те пределы, где творили Альберт Ванеев, Юрий Васютов, Иван Торопов, Нина Куратова, Геннадий Юшков, Пётр и Борис Шаховы, Владимир Тимин… И я как-то перестала им интересоваться, а потом, во времена не столь далекие, больше известные как тяжелые, конкурс как-то тихо и незаметно, что называется, сошел на нет…

Середина 90-х вовлекла меня в большой финно-угорский мир – поездки, потрясающие впечатления, новые люди, новые идеи, казавшиеся гениальными, новое самоощущение – всё это, приправленное некой эйфорией, вывело творчество на новую, казалось, орбиту, и мое восприятие литературного процесса в нашей республике стало несколько другим…

И когда в 2006 году, в год 80-летия журнала, конкурс решено было возобновить, это событие снова прошло мимо меня… А, оказывается, сразу 76 наших коми литераторов приняли в нем участие… И уже в тот год организаторы конкурса при подведении итогов обратились за помощью к Председателю Государственного Совета Республики Коми Марине Истиховской. Рука помощи конкурсу была протянута, и он в 2007-2008 годах прошел уже при поддержке Госсовета.

Уже первый возобновленный конкурс открыл новые имена: Алексей Вурдов, Зарни Люся (Людмила Втюрина). При подведении итогов было решено отметить и других перспективных молодых авторов. Ими, по мнению жюри, оказались Мария Остапова, Любовь Ануфриева, Татьяна Шахова.

По условиям конкурса, в нем могут принимать участие все, кто занимается литературным творчеством на коми языке. Однако особое внимание решено было обратить на две категории авторов. Первая – это молодые, причем не только по возрасту, литераторы. Ведь не секрет, что именно молодые привносят в литературу жанровое и стилевое разнообразие, в их произведениях звучат новые ритмы, заставляющие несколько иначе стучать сердце коми литературы. Вторая категория авторов, которым был отдан приоритет, известные в республике писатели, представившие на конкурс произведения в новом для них жанре. По итогам 2007 года победителями стали молодая поэтесса Любовь Ануфриева (Баяр Люба) и сравнительно недавно вошедший в коми литературу прозаик Алексей Вурдов. В номинации «Публицистика» победителем признан известный в республике поэт Вячеслав Бабин.

Возвращаясь к итогам конкурса 2008 года, хочется отметить, что он не стоит на месте. Во-первых, он обрел свое имя – «Эзысь борд». Во-вторых, в этом году к традиционным номинациям – «Поэзия», «Проза», «Публицистика» – по инициативе Госсовета РК была добавлена номинация «Лучшая творческая работа, посвященная 70-летию законодательного органа власти Республики Коми». На конкурс были представлены 94 конкурсные работы 62 авторов.

Победителем в номинации «Поэзия» признана Ксения Карманова. Ксении 22 года, живет она в селе Помоздино, что в Усть-Куломском районе Республики Коми. Юная поэтесса признается, что только в стихах ей удается выразить свое мироощущение, свое философское понимание вечных проблем жизни и смерти. Надо отметить, что поэзия Ксении несколько необычна для традиционной литературы коми – в ней слышны жесткие ритмы XXI века, ведь, по словам автора, многие ее стихи написаны под влиянием музыки в стиле рок.

Ме – ичoт, овтoм кoдж,
И дзоля шыпассянь на нимoй гижсьo.
Ме – ачым аслым тoжд.
И синва сылoм лымйoн синмысь киссьo.
А гoгoр – гудыр ва,
Кoть эськo горшoй косьмo, он тай юышт.
И ме нин гудырма.
А помтoм-дортoм ваыс корo: «Сунышт!»

Я – маленький, необитаемый полуостров,
И с маленькой буквы пока пишется мое имя.
Я – сама себе забота.
И слезы растаявшим снегом льются из глаз.
А кругом – мутная вода,
Хоть пересохло горло, не попьешь.
И я уже мутнею.
А безбрежная вода зовет: «Нырни!»

Обладателями специальных призов в этой номинации стали Людмила Втюрина (Зарни Люся) и ученица 11-го класса Гимназии искусств при Главе РК Ольга Баженова, которая только в январе 2008 года впервые опубликовала свои стихи в журнале «Войвыв кодзув», но, как отмечают члены редколлегии журнала, сразу показала себя уверенным, талантливым поэтом.

А тэ кoмтoгыд,
Кoмтoгыд котoртан медводдза лымтiыс…
Чoв,
А сьoлoмыд сьылo.
И кок туяд енэжыс сысъялo тавося
Йoв.
А кажитчo: кок туйыд сылo.
И ачыд тэ каян
Веськыда кымoръяс
Сайo.

А ты босиком,
Босиком бежишь по первому снегу…
Тишина,
А сердце твое поет.
И в следы твои небо процеживает
Молоко нынешнего года.
А кажется: следы твои тают
И сам ты поднимаешься
Прямо за облака.

В номинации «Проза» победителем признан известный коми поэт и бард Александр Шебырев, выступивший в новом для себя жанре и представивший сразу очень добротную прозу. Специальными призами награждены Андрей Власов и Николай Чугаев.

В номинации «Публицистика» диплом победителя был вручен Надежде Павловой, давнему автору журнала, больше известной как поэтесса. Именно в этой номинации был вручен диплом лауреата (жаль, не победителя) и мне. Вторым дипломантом стал известный в финно-угорском мире тележурналист Александр Пивкин.

Автором лучшей творческой работы, посвященной 70-летию законодательного органа власти Республики Коми, стал известный прозаик, журналист Александр Ульянов.

За трехлетний срок проведения конкурса и во многом благодаря ему, в литературе коми появилось более пятнадцати новых имен, среди которых Анжела Ильина, Алёна Шомысова, Татьяна Кирпиченко, Мария Остапова, Евгений Мартынов, Николай Лобанов. Для многих конкурс стал стартовой площадкой для стремительного взлета. Алексей Вурдов первые свои рассказы опубликовал в 2005 году, в 2006 он стал победителем конкурса, в 2007 году вышла его первая книга, а в 2008 - он уже член Союза писателей России.

Любовь Ануфриева (Баяр Люба) дебютировала в журнале тоже в 2005 году, в 2006 получила приз как активный и перспективный молодой автор, в 2007 стала победителем, а в 2008 году таллиннское издательство «Кirjastuskeskus» выпустило ее книгу «Лэбачьяс оз дивитны» («Птицы не осудят»), в которой ее стихи представлены на коми языке и в переводах на русский, эстонский и английский. Думается, что и другие молодые авторы найдут свой путь к вершинам мастерства и признания.

В этом году «Эзысь борд» продолжит свой полет, набирая новую высоту. В год, объявленный в Республике Коми Годом коми языка, конкурсу придан статус республиканского. По предложению Марины Истиховской к уже известным номинациям будут добавлены еще две номинации: «Драматургия» и «Переводы на коми язык». Будем дерзать!

Нина Обрезкова,
член Союза писателей РФ

 

Портрет этноса

Ингерманландские финны

К финнам можно относиться по-разному. Можно прославлять их удивительную трудоспособность и упорство. Можно посмеиваться над их медлительностью и аккуратностью. Но узнать их по-настоящему можно, лишь прожив с ними вместе много лет.

Кто сказал, что финны – «холодный» народ?

«Душа финна по-настоящему раскрывается дважды в год: в Рождество, когда она устремляется вверх, к небу, и только один Бог знает, с кем она там говорит. А второй раз – в Юханнус («Иванову ночь»), когда она летит, как дым от костра, по всей земле, где еще звучит финская речь», – рассказывал мне старик из деревни Киискала на Кургальском полуострове (это самый запад Ленинградской области) много лет назад. «И даже если я стану последним из финнов на этой земле, я всё равно в канун Юханнуса соберу во дворе и в доме весь деревянный хлам, прикачу с берега смоляную бочку, зажгу там, на горе, костер и докажу всем, что финны еще живы и веселы!»

И он был удивительно прав: ингерманландские финны – веселый народ. Чего только стоят сохранившиеся с давних времен шутливые названия жителей приходов и отдельных деревень! Так, например, рыбаков с Сойкинского полуострова называли «душителями рыб», жителей прихода Туутари (нынешнее Можайское) – «варильщиками кошек», крестьян из Сквориц – «пожирателями картофеля». Досталось и финнам прихода Лииссила, ведь они – «утопившие петуха», а жители города Пушкин финского прихода Венйоки – «крутильщики бычьих хвостов».

А какие веселые финские песни звучали по всей Ингерманландии! Как ночами напролет взбивали пыль на токсовских холмах в танцах «рёнтюскя» под знаменитые финские частушки! Как в финскую Масленицу наперегонки бегали со сковородками, подкидывая блины! Как кружились «пиирилейкки» (хороводы) вокруг тысяч горевших в Юханнус по всей Ингерманландии 10-метровых костров, называемых «кокот» («орлы»)!

Выбор места

Название «Ингерманландия» получила часть современной Ленинградской области в конце XVI века, во времена шведско-русских войн. «Ланд» по-шведски – «провинция», «земля», «ингерман» – переделанное на шведский лад местное древнее название Ижорской земли. С 1617 года «Ингерманландией» стала официально называться завоеванная шведами территория от реки Нарвы на западе до реки Лавы на востоке и от лужских болот на юге до лемболовских холмов на севере.

Смутное время и войны тотально разорили эту землю, многие районы ее обезлюдели. Поля зарастали, покинутые дома разрушались. В Финляндии же в это время действовало так называемое «шведское право», по которому земля передавалась по наследству лишь одному из сыновей, у остальных же был печальный выбор: либо идти в батраки, либо – на войну. Но были и те, которые выбрали третий путь. Тайно, по ночам, они переходили границу, погрузив на свои плечи мотыгу и хлеб на первые дни. Они поднимали заброшенные и заросшие за десятки военных лет земли. Они расчищали леса под новые поля. Они строили крепкие финские дома. Они давали земле новую жизнь, потому что земля для финна – главная ценность после Бога.

К концу XVII века финское население превышало половину всего населения Ингерманландии. По происхождению эти финны были карелами, в XIII веке попавшими под власть Швеции и постепенно финизированными. Древней родиной многих из них были северо-западные и северные районы современной Ленинградской области. Они сохранили многие древние черты карельской культуры: старинные одежды, древние калевальские руны, свой устойчивый непреклонный характер и исключительное трудолюбие. Во многих деревнях финны жили совместно с ижорами и русскими. Жили дружно, женились, говорили на двух или трех языках сразу, перенимали лучшее, всегда сохраняя свое, исконное.

После завоевания Петром I Ингерманландии финские крестьяне остались на этой земле. Она стала родиной для многих поколений их детей. В то время жизнь Петербурга и окраин была немыслима без крепких охтенских финских молочниц, без молчаливых, но исключительно порядочных финских нянек, без залихватски проносящихся по питерским проулкам финских извозчиков, без сдержанных и всегда знающих себе цену финских продавцов рыбы и картофеля. В конце XIX века финны, проживающие в Ингерманландии, получили название «ингерманландские» финны. В 1926 году их было 125 884 человека.

День и ночь Ингерманландии

Традиционно финны в России были одним из самых грамотных народов. Первая финская школа в Ингерманландии была открыта в деревне Колппана близ Гатчины в 1785 году. А в 1863 в той же деревне Колппана была образована финская учительская семинария. В 1870 году издается первая национальная газета. В 1899 году проходит первый общеингерманландский летний песенный праздник близ Пудости Скворицкого прихода.

Зародилась идея национально-культурной автономии. Частично она была реализована в 1920-е годы: 342 финские школы, 105 финских библиотек, финские педагогические и сельскохозяйственный техникумы, отделения в институте им. Герцена и в Коммунистическом университете, финский Дом народного просвещения в Ленинграде, финское издательство «Кирья». С 1929 года в Ленинграде даже появились радиопередачи на финском языке. Действовал Финский театр и два финских музея. В 34 приходах самостоятельной Ингерманландской лютеранской церкви общая численность прихожан в 1928 году превышала 125 тысяч человек.

Конец 1920-х годов положил начало бедам ингерманландцев. Издавна являясь трудолюбивыми крестьянами и рачительными хозяевами, многие финны сделали выбор в пользу своей земли, не приняли революцию и национализацию. С 1929 по 1936 год 45 тысяч человек было выслано в Среднюю Азию и Казахстан, на Кольский полуостров и в Сибирь. Подлинные масштабы террора 1937 года всё еще трудно определить. Шло физическое истребление народа. Был нанесен страшный удар и по финской культуре: все финские учреждения были закрыты, их руководители расстреляны. В 1938 году деятельность финской церкви была запрещена, все пасторы были расстреляны или погибли в лагерях. Быть финном стало опасно.

Новые беды принесла война. Часть ингерманландцев, оставшихся в кольце блокады, в 1942 году принудительно вывезли по последнему ладожскому льду, по Лене и Енисею к берегам Ледовитого океана, где к ним относились как к потенциальным врагам. Других с оккупированной территории по договору между Германией и Финляндией в качестве рабочей силы отправили в Финляндию. К концу 1943 года в Ингерманландии финнов не осталось.

В 1944 году ингерманландцы из Финляндии были возвращены в Советский Союз, но им было запрещено проживание на их родине. Сколько людей погибло в дороге и на местах выселения! Сколько надежд и веры было разрушено! Как страшно в те годы было называться финном!

Только после 1956 года ингерманландцам разрешено было вернуться в родные деревни. Но сделать это смогли лишь немногие. Ныне в Петербурге и Ленинградской области проживает лишь 16,5 тысячи финнов.

Выбор веры

Лютеранство финны приняли в XVI веке. С тех пор оно стало не просто основным их вероисповеданием – оно стало неотъемлемой частью финского национального характера. Сами финны полагают, что именно вера сделала из них людей, способных перенести любые трудности и беды. «Если Бог внутри тебя – ты можешь говорить с ним всегда и ответ перед ним должен держать всегда», – говорили мне не раз пожилые люди, отвечая на вопрос, как удалось им перенести страшные годы лагерей и высылок. Благодаря вере, вопреки всем репрессиям, они смогли остаться самостоятельным народом. Даже в дальних ссылках они тайно собирались на молитвенные собрания, а детей своих учили финскому языку по Библии.

Я слышала рассказ о событиях на советско-финляндской границе в 1944 году, как шли из Финляндии железнодорожные составы с 55 тысячами интернированных ингерманландцев, которым был обещан возврат в свои деревни и дома. В Выборге им объявили, что они все будут высланы и никому не удастся вернуться на родину. Поднялся женский крик, затем детский плач, но в одном из вагонов кто-то запел рождественский церковный псалом «Земля так прекрасна». Его подхватило сначала несколько людей. А потом все составы запели о том, как великолепны пути, по которым души стремятся к небу… С тех пор при слове «Выборг» я вижу не древнюю крепость и не парк Монрепо. Я вижу ночные пустые перроны, закрытые товарные вагоны и слышу многотысячный хор, в едином порыве выбравший не путь отчаяния и горя, а путь веры и надежды.

Утро Ингерманландии

Но культуру живого народа уничтожить невозможно. Возрождение началось с веры. В декабре 1977 года открылась первая финская церковь в Пушкине. Ныне в городе и в области действуют 15 финских приходов.

Главным выразителем надежд ингерманландцев стало образованное в 1988 году Общество ингерманландских финнов «Инкерин Лиитто» («Ингерманландский Союз»). Создан финский детский сад. Найти работу взрослым помогает ингерманландская биржа труда. Работает 6 домов по уходу за престарелыми ингерманландцами. Каждый год на курсах финского языка более 600 ингерманландцев могут вспомнить, а порой и выучить заново родной язык. Более тысячи человек получило образование на семинарах по истории и культуре Ингерманландии. Действуют 8 финских хоров, большое количество кружков народной культуры. На финском языке выходит ингерманландская газета «Инкери».

Спустя 61 год молчания на восьмом общеингерманландском летнем певческом празднике зазвучали финские песни. Тысячи людей каждый год со всех уголков мира, куда судьба забросила ингерманландцев, приезжают на этот ежегодный праздник.

Как и встарь, в Юханнус – древний праздник летнего солнцеворота – зажигаются на нашей родине костры. Как и прежде, катаются с гор в финскую масленицу. Как и сто лет назад, затаенно ждут прихода Рождества в ночь на 25 декабря и делают из соломы рождественские звезды. Детям снова дают финские имена и учат их родному языку. И уже осознание, что ты – финн, радостно и вызывает гордость.

Выбор судьбы

Казалось, что всё вернулось. Можно смело говорить по-фински, жить в своих деревнях, отмечать свои праздники и петь свои песни. И всё это – у себя на Родине. После развала Советского Союза формальных преград для возрождения культуры ингерманландцев не стало. Но развитие местной культуры неожиданно осложнила система репатриации, начало которой положил в 1990 году президент Финляндии Мауно Койвисто. Она заключалась в том, что проживающие на территории Советского Союза финны могли переехать в Финляндию на постоянное место жительства. Трудности 90-х годов привели к тому, что десятки тысяч ингерманландцев покинули Ленинградскую область, Карелию и Эстонию. Они сделали свой выбор в пользу стабильности и достатка, новых экономических перспектив и отсутствия военной службы для детей в опасных районах. У каждого человека есть право жить лучше.

Но есть и другая половина. Есть те, которые не уехали. Есть те, которые полагают, что быть ингерманландским финном можно только на исторической родине. Только здесь, на земле, поднятой их прадедами, политой слезами их матерей, они смогут оставаться народом, главными чертами которого всегда были труд, вера и преданность своей земле. И другого выбора они не видят.

Ольга Конькова

 

Берегиня

Берёзовые ситцы Оли Токмаковой
Как простая деревенская женщина академика обула

Оля Токмакова на вид подросток: миниатюрная, живая, она, кажется, совсем не умеет ходить спокойно – летает, как на крыльях.

Оля родилась в одном из самых отдаленных сёл Республики Коми, носящем необычное имя – Канава. Отрезанная от внешнего мира Канава всегда жила своей жизнью, сохранив традиционный северный уклад. Здесь каждый человек умеет всё, что необходимо уметь в натуральном хозяйстве. Оля с детства от бабушек и дедушек выучилась ткать половики, прясть шерсть, плести домашнюю утварь из бересты и лозы. Всё это пригодилось, когда вышла замуж за сварщика Ивана и переехала в старинное село Пожег.

Когда крепкое совхозное хозяйство развалилось и Иван оказался безработным, семья жила во многом за счет приработков Оли. Не найдя работу, она, не привыкшая сидеть без дела, стала плести берестяные изделия на заказ. Начинала с малого: с тех же солонок и хлебниц. Постепенно молва об изделиях Токмаковой шагнула далеко за пределы Пожега. У мастерицы сегодня есть клиенты не только в обеих российских столицах, но и в Германии, в Польше. Но особенно много ее изделий уходит в Украину.

Каждое лето отсюда приходит множество заказов.Украинцы просят сплести им из бересты сумочки, кошелки. Но больше всего заказов на лапти. Вполне возможно, что во время туристического сезона они продаются под видом местного изделия.

Современный человек тянется к необычному, к природному. А Ольга может из грубой бересты сплести изящную дамскую шляпку, сумочку, тапочки, а то и вообще мужской костюм. Для нее этот материал и впрямь сродни ситцу: легкий, пластичный, невесомый. Со временем она научила и мужа плести изделия из бересты. Иван сначала посмеивался над желанием жены во что бы то ни стало научить его плетению. Но со временем не на шутку заболел ремеслом. А в дом к Токмаковым потянулись и другие жители Пожега.

И тогда Ольга обратилась к главе администрации старинного села: вот готовый выход для тех, кто сегодня мается без работы, спивается от безделья. Со временем Ольга организовала настоящий ремесленный центр, в котором по направлению центра занятости прошло обучение свыше трех десятков жителей села, освоили секретыплетения изделий из лозы и бересты. Глядя на Токмакову,появились в Пожеге резчики по капу. Некоторые женщины, вспомнив бабушкины секреты, занялись ткачеством. В местной школе для ребятишек открылся этнопедагогический центр, где пацаны и девчонки осваивают древние северные ремесла.

Увы, в последние два-три года народ стал вновь потихоньку отходить от традиционных ремесел. Пожег, как и большинство северных сёл, активно занялся отходническим промыслом. Большинство молодых мужиков уезжает каждый месяц на вахту – к нефтяникам, лесорубам, газовикам. Народными ремеслами кормят себя лишь два мастера. Однако Ольгин опыт выживания только за счет собственных сил вдохновил немало жителей Пожега. В частности, мужа Токмаковой – Ивана. Пока он еще работает в местном коммунальном хозяйстве. Но уже вовсю готовится к самостоятельной работе. Иван решил создать индивидуальное предприятие, которое будет оказывать селянам услуги электрогазосварки. Часть оборудования ему помогла приобрести берестяных дел мастерица Ольга.

Впрочем, и Иван не забывает полученные от жены уроки. Вечером, уложив спать детей, они садятся у печки колдовать над берестяными свитками. Их в этот раз ждет заказ из Санкт-Петербурга: жена академика РАН попросила сплести для мужа лапти. Ну что ж, страна березового ситца не заставит ученого долго шляться босиком.

Владимир Овчинников

 

Путешествие

Летописная меря

Мерянская Русь

– Идите во-о-она туда, идите, – напутствовала нас, заезжих туристов, бывшая учительница сельской школы, объясняя дорогу к озеру. – Там за лесом-болотом церковь стояла на острове у озера. Там Богу помолитесь – и в черта поверуете, – неожиданно добавила бабушка. Литературная формула показалась знакомой. Так закончился мой мерянский «детектив» с поисками последнего «этнического острова», известного по древнерусским летописям племени меря.

В советское время господствовавшая историческая концепция относила мерю к народам, вымершим или полностью ассимилировавшимся древнерусским этносом в раннее Средневековье. Действительно, с какого-то момента меря как отдельное племя, участвовавшее вместе со скандинавами и славянами в походах на Византию и перечисленное среди изначальных народностей Древней Руси, сходит с общероссийской исторической арены.

На территории, где располагались земли этого древнего финно-угорского народа, ныне находятся Ярославская, Владимирская, Костромская, Ивановская, север Московской, юг Вологодской и запад Тверской областей. Там отмечены сотни мерянских топонимов и гидронимов, свидетельствующих о плотной колонизации территорий. Так, средневековый город Клещин на Плещеевом озере (Ярославская область) прямо назван в летописях мерянским, костромской Галич также носил название мерянского города. На реке Сара на той же Ярославщине находится Сарское городище – огромный мерянский протогород, предшествовавший всем древнерусским городам в ростово-суздальских землях. Первый епископ Ростовский Леонтий учил мерянский язык, чтобы нести христианство местному населению. Есть еще много фактов, говорящих нам о богатой истории мерян.

Исчезнуть в одночасье такой большой народ не мог. И действительно, до середины XVIII века на бывшей его этнической территории фиксировались так называемые «мерские» (мерьские) станы – небольшие административно-территориальные единицы. Вероятно, по мере интеграции мери в большой этнически сложный древнерусский народ выделялись окраинные островки, не подвергнувшиеся сильной ассимиляции.

Русско-мерянские сказки

А теперь вернемся к бабушкиной присказке, которую услышал автор этих строк в Парфеньевском районе Костромской области. Район этот северный, лесной, расположен у южных границ европейской тайги, неподалеку находятся Галич Мерский и старинный город с прибалто-финским названием Чухлома, южнее – территория одного из мерских станов.

Один из крупнейших ученых-мерянистов нашего времени профессор Орест Ткаченко, автор монографии «Мерянский язык», указывает на прием смежных синонимичных повторов в русском фольклоре как характерную мерянскую черту. И приводит очень похожий пример – «черт меня бросил, а водяной кинул» – из русской сказки.

Мерянский язык повлиял на русский на всех уровнях. В фонетике северных великорусских говоров на территории бывшей «Мерянии» сплошь и рядом встречаются
такие языковые явления, как неразличение звонких и глухих согласных, редукция одного из согласных в начале слова, если они следуют друг за другом, и другие характерные финно-угорские черты. Первые этнографы Пошехонья и костромских земель, как писал Орест Ткаченко, сообщали о местном произношении слов «брат» как «бат», «ветка» как «ведка».

Что до лексики, то никакой статьи не хватит перечислять мерянские слова на названных территориях. Профессор Ткаченко указывает и глагол ковылять (родственное финск. кavalla – «ходить, слоняться»), северорусское урма – «белка» (родственное вепсск. оrau и коми ур – «белка»), костромское сика – «свинья» (ср. финск. sika – «свинья»), лейма – «корова» (на эрзянском – лишме), ярославское тульяс – «огонь» (родственное финск. tulli и марийское тул – «огонь»), северорусское вёкса – «протока из озера», ярославское бяни – «вилы», общерусское кока – «крёстная мать» и еще десятки других. Более обстоятельно данная тема раскрыта в классической монографии ученого «Мерянский язык».

Вошедшей в литературный русский язык особенностью склонения существительных мужского рода стало наличие в родительном падеже формы на -а, -я («купить чая») наряду с формой на -у, -ю («купить чаю»). Типологическая параллель существует только в прибалто-финских языках. Ни в одном из славянских языков такого нет.

В славянских языках нет и особой притяжательной конструкции «у меня есть». Украинец всегда скажет «маю» (имею), поляк и чех – «мам», и только русский – «у меня есть».

Между тем во всех финно-угорских языках эта формула воспроизводится дословно, как и в русском.

В словообразовании мерянский субстрат выражен наличием сложных взаимоусиливающих слов: руки-ноги, пить-есть, жив-здоров, нежданно-негаданно, такой-сякой – очень типичных для финно-угорских языков. Даже старинный сказочный зачин «жили-были» изначально был распространен на бывшей мерянской территории и в финно-угорских языках. В славянских ему соответствует «был», «жил один» и пр. Сказки же представляют собой древнейший и довольно консервативный в смысле формы слой фольклора. Они являются этногенетическими характеристиками народа – такие вещи плохо заимствуются. И это крайне любопытный факт: мерянская языковая формула начинает русские сказки.

Быть внутри леса

Мерянское культурное наследие живет в костромском селе Парьфеньево не только в языке его обитателей. В культуре небольших деревень, окруженных со всех сторон «лесом-кормильцем» (эту архаичную формулу услышал автор этих строк уже в самом Парфеньево), отчетливо читается типичный для прибалто-финнов хуторской способ ведения хозяйства в лесах. Здесь не увидишь кустов больших деревень, только малодворные селения по берегам небольших рек или на возвышенностях. Крестьянские занятия тут находятся в состоянии некоторого баланса с лесными – ничто не доминирует. В 1871 году парфеньевский бытописатель Максимов в качестве главного достоинства посада Парфеньево опять же приводит его «окруженность лесами». Такое «внутрилесное» положение человека и его дома характерно мироощущению финно-угров.

Менталитет и духовные воззрения современных парфеньевцев тоже близки к финно-угорским, которые характеризуются мягкостью и терпимостью по отношению к другому человеку. Одна из возможных причин парфеньевской толерантности может быть связана с древними дуалистическими воззрениями местного населения. Петербургский историк Игорь Фроянов проанализировал сообщение «Повести временных лет» от 1071 года о походе на Белоозеро киевского боярина Яна Вышатича. Там случилось событие, в историографии трактуемое как восстание местных жителей под руководством двух волхвов. Боярин прежде, чем казнить волхвов, выяснил у них религиозную суть их мировоззрения, оказавшуюся верой в двуединое, божественное и дьявольское происхождение человека. Выступление волхвов было не антифеодальным восстанием, а исполнением жестокого языческого обряда в адрес женщин, обвиненных в колдовстве.

По нашему мнению, отраженное в летописи мироощущение древних мерян наиболее близко картине мира приверженцев современной марийской традиционной религии. «И богу помолимся, и в черта поверуем» – отголосок той же дуалистической традиции.

Первый космонавт – внук мерянского колдуна

А вот какую историю поведали автору статьи костромские краеведы по возвращении из села Парфеньево в областной центр. Как выяснили костромские историки, предки первого космонавта Юрия Гагарина выехали в Смоленскую область только в начале XX века из пределов бывшего Чухломского уезда Костромской губернии. Архивисты установили, что в давно уже не существующей деревне Конышево в середине XIX века родился прадед первопроходца космического пространства. Несколько поколений Гагариных жило в Конышево на… Мерянской дороге. Так называлась часть тракта Санкт-Петербург – Екатеринбург, проходившая по центру Костромской губернии. Мерянская дорога сегодня – заросшая колея к западу от Парфеньево, используемая только лесовозной техникой.

Насельники лесного края до последнего времени считались остальными жителями людьми особенными, способными договариваться с духами и темными силами. Поэтому мерянские мужики подрабатывали, пожалуй, самым оригинальным в России способом – они колдовали на заказ. Когда заканчивались осенние работы по уборке урожая, собирались по придорожным деревням и лесным починкам взрослые мужики и отправлялись небольшими компаниями в крупные села, костромские посады и города ворожить, кому что надо, знахарствовать или костоправничать.

Отметим, что у славянских народов колдуньями считаются в основном женщины, причем пожилого возраста, а вот у финно-угров – мужчины средних лет. Уроженец тех же мест – актер Михаил Пуговкин, настоящая фамилия которого даже звучит по-мерянски – Пугорькин. Пуговкиным он стал только по приезде в Москву. А пугорьками с ударением на первый слог в Костромской и Вологодской областях называли холмы, бугорки. На такой вот «пугорьке» стояло село Раменье, где и родился известный киноактер.

Между тем земляк Пуговкина актер Николай Чалеев в середине прошлого века написал воспоминания о своем детстве в той же сельской округе. При издании его мемуаров в 2007 году пришлось сделать отдельный словарь диалектных мерянских слов.

Вероятно, крестьяне Мерянской дороги составляли один из последних островов недоассимилированной мери, окончательное вхождение которой в состав русской народности произошло менее чем сто лет назад.

Костромская меря – самая восточная, дольше всех сохраняла дорусскую идентичность. Способствовала тому удаленность от городских центров, почти что северный климат, препятствовавший притоку населения извне и наличие этнически близких соседей – марийцев. Меряно-марийская граница проходила по реке Унже. Согласно летописям и другим историческим документам, предки современных марийцев имели на востоке Костромской области несколько собственных княжений и время от времени ходили в военные походы на Галич Мерский. Недаром слова и топонимы, очень похожие на мерянские, встречаются у западной диалектной группы марийцев. К примеру, исконное название одного из главных марийских населенных пунктов Нижегородчины, райцентра Тоншаево – Пижымбал, где снова читается мерянское бал – «деревня».

Москва в переводе с мерянского

Иногда в поисках мерян не надо забираться в глушь, так как мерянские поселения располагались и на территории столицы России – Москвы. Однозначно мерянскими топонимами атрибутирован, например, московский район Шаболовка, где есть характерный мерянский топоформант бола или бол, что значит «деревня».

Коренные москвичи и по сей день склоняют название главной реки столицы не по славянским канонам, а по прибалто-финским: вместо «река Москва» или на «реке
Москве», говорят: «Москва-река» или «на Москва-реке».

Финно-угорские наименования географических объектов в отличие от славянских предполагают сначала собственно название, а потом классификацию объекта: река, гора, поле, озеро и т.п. И склоняется в этой паре только
классификация объекта, а наименование остается неизменным. Так и получается «на Москва-реке», хоть это и противоречит литературным канонам русского языка.

Само слово «Москва» по одной из версий также происходит из мерянского языка. Орест Ткаченко предположил, что древнейшая форма слова «Москва» – Москов – может быть связана с мерянским словом моска – «конопля». Его гипотезу подтвердила одна из писцовых книг XVII века, где Москва-река выше Москворецкой Лужи (современные Лужники) названа Коноплёвкой.

Еще одним аргументом в пользу «конопляной» версии является существование Капельского переулка в московском районе Проспекта Мира. Речка Капелька, протекавшая здесь и сто лет назад заключенная в трубу, раньше называлась Конопелькой.

Современные меряне

Однако самыми известными наследниками мерян выступают в Росси отнюдь не парфеньевцы, а кацкари. Так называет себя субэтнос русского народа на северо-западе Ярославской области, проживающий по реке Кадка с притоками. В языке современных кацкарей сохранились десятки живых мерянских слов – они опубликованы и введены в научный оборот ученым-краеведом Темняткиным. Он же организовал в одном из кацких сёл музей кацкарей, где автор этого материала собственными ушами слышал рассказ про мерянского демона Чугрея, являющегося кацкарям в виде воздушного вихря, весьма похожего на персонажа традиционной демонологии удорских коми – шувгея.

Впрочем, есть у кацкого субэтноса и другие не менее уважаемые предки – балты и славяне. В кацкой традиционной культуре смешались все три этнических элемента. Но интересней другое: кацкари, наверное, единственная в России оформившаяся локальная идентичность, осознающая свои мерянские корни.

Меряне не растворились в веках, как пишут иногда в популярных книгах по истории, они составили субстрат (подоснову) северной великорусской народности, перешли на русский язык, и их потомки называют себя русскими. Аналогичный процесс произошел с летописными мещерой и муромой.

Сейчас все спорят, какая Русь была изначальной: Киевская, Новгородская, а может, та, что началась еще в Старой Ладоге с легендарного Рюрика. Если уж на то пошло, изначальной для нас, россиян, является Мерянская Русь. Ведь первые столичные города древнейших русских княжеств: Сар, Сужбал (будущий Суздаль), Ростов Великий и Владимир – располагались на мерянских землях и зарождались на мерянском этническом субстрате.

Александр Трифонов

 

Сокровища культуры

Лебединые одежды

Так ли уж сказочен сюжет северных легенд о девушках в одеждах из перьев? Оказывается, он имеет вполне реальную бытовую основу. Коренные обитатели тайги и тундры от Кольского полуострова до Камчатки высоко ценили шкурки водоплавающих птиц с упругим и прочным пером и плотным теплым пухом, подобным меху. Снятые чулком с тушек шкурки прямо с перьями можно было быстро превратить в удобную обувь или выкроить упругие стельки.

С такими никогда не набьешь ноги на льду. Еще в ХIХ веке у долган бытовали «кубадии» – мужские распашные куртки из лебединых шкур. Пожилые женщины – ханты и манси Средней и Нижней Оби и низовьев Северной Сосьвы вспоминают, что одежда из белоснежного лебединого оперения некогда считалась особенно нарядной и престижной по сравнению с кафтанами из прокрашенной оленьей замши - ровдуги. Мастерицы творчески использовали прихотливую природную окраску оперения чернозобых и краснозобых гагар, крохалей и поганок, собирая из их шкурок исключительно красивые подклады. А переливчатые изумрудные шкурки с утиных
головок сшивали в нарядные детские одеяльца.

Водоплавающих птиц в изобилии добывали на пролете весной и осенью сетями-перевесками. Их мясо ели отварным, заквашивали в особых ямах, вялили впрок. Особенно ценили гусиный и утиный жир. Утиные и лебединые клювы становились ложками или туловищами кукол, а клювы гагар - надежными острыми шилами. Высушенные и свернутые кольцом лебединые гортани раскачивались как погремушки над колыбелями, где под их шорох спали ребятишки. Чтобы не растерять нитки, мастерицы привязывали их к прикрепленным к игольницам плечевым косточкам лебедей. Ханты иногда использовали для шитья прочные сухожилия с лебединых грудок.

Традиционная выделка шкурок водоплавающих проста. Шкурку с птиц стягивают чулком, отрезав голову. Жир из кожи высасывают. Дав просохнуть, снимают внутренний слой кожи и одновременно разминают, продергивая шкурку внутренней стороной по шероховатому стволику елки без сучков. Окончательно обезжиривают, втирая в шкурку березовые или лиственничные гнилушки, и дополнительно разминают на руках. Шкурки с утиных головок и головок гаг-гребенушек выделать еще проще. Сырыми их просто налепливают на ровную поверхность – деревянную дверь или стену сарая, давая просохнуть в таком положении дня два-три – вот и вся обработка. Потом подбирают по цвету и сшивают. Зачастую при традиционных способах выделки птичьих шкур обходились и без дубления. Ведь одежду из них носили пухом внутрь. Чтобы та не коробилась от влаги, поверх нее накидывали халаты из рыбьих шкур, а позже – из сукна.

Некогда охотники-коми поставляли это необычное сырье и на мировой рынок. Иностранные торговые фирмы специально присылали своих агентов на Север для скупки шкурок лебедей, гагар, поганок, куропаток, тетеревиных и глухариных хвостов. Цены на эту продукцию по тем временам держались высокие – от 25 копеек за мелкую и до рубля за крупную птицу. Например, в 1891 году только с Европейского Севера фирмой «Герхард и Гей» было отправлено в Лейпциг 320 пудов птичьих шкурок, а фирмой «Мейер» в Париж – 164 пуда. Перья украшали боа и шляпы городских модниц, из птичьих шкурок шили муфты и воротники.

Елена Оборотова,
старший научный сотрудник Государственного музея
искусства народов Востока

 

Галерея

Национальный колорит творчества Василия Игнатова (1922-1988)

Василий Георгиевич Игнатов – один из интереснейших и самобытных художников Республики Коми. Мастер жил и работал в Москве, но никогда не терял связи с родиной. Большая часть его произведений посвящена легендам и преданиям коми народа, его дохристианским верованиям, его истории и культуре.

Творческая манера Василия Игнатова своеобразна и необычна. В ней соединились профессиональное образование, полученное в Московском художественном училище памяти 1905 года и на отделении мультипликации Государственного института театрального искусства, специфическая тематика его творчества, уходящая корнями в глубокое прошлое, поиски собственных живописных средств выразительности. Художественными образцами для него были произведения Николая Рериха, Винсента Ван Гога, импрессионистов.

Большая часть наследия Василия Игнатова хранится в Национальной галерее Республики Коми. Произведения коллекции и документы фонда представляют разнообразные грани его творчества, свидетельствуют о том необъемном труде, который сопутствует реализованному таланту, отмеченному высокими званиями.

В какой бы сфере искусства ни работал художник, в его творчестве всегда находилось место коми тематике. Художник-постановщик мультфильмов «Гадкий утенок» (1955) и «Петушок – Золотой гребешок» (1955), он защитил дипломную работу в ГИТИСе по сценарию «Яг-Морт», мечтал о создании мультипликационного фильма по коми эпосу о богатыре Пере. Среди оформленных им диафильмов по сказкам народов мира есть и коми сказка – «Девочка с веретенце».

Имя Василия Игнатова тесно связано со становлением театра оперы и балета Республики Коми. Он – сценограф первых спектаклей на национальную тематику: балета «Яг-Морт» Я. Перепелицы (1961), оперы «Домна Каликова» Б. Архимандритова (1967). «Яг-Морт», имевший большой успех у местного зрителя, был отмечен дипломом Всероссийского смотра 1961 года, а в 1962 – показан в Москве на сцене Кремлевского театра и по центральному телевидению.

Тема Яг-Морта была продолжена художником и в монументально-декоративном творчестве: в 1976 году он создал эскизы к настенной росписи «Туган и Райда». Исполненная в фойе здания Коми республиканской филармонии к его открытию монументальная роспись привлекает внимание зрителей и сегодня.

И всё же самые живописные, динамичные, яркие образы героев коми легенд и преданий были созданы автором в станковой графике. Произведения отражают более чем сорокалетний труд мастера по воплощению художественных образов персонажей коми фольклора, дохристианских верований коми. Среди наиболее известных в художественном наследии Игнатова – серии о Яг-Морте, Пере-богатыре, богатыре Йиркапе, Шипиче, Кoрт-Айке и другие.

Своеобразным итогом работы художника стал вышедший в Сыктывкаре в 1985 году альбом Игнатова «Легенды и сказания народа коми». Оформление книг, книжная иллюстрация – еще одна из граней творчества художника.

Произведения Василия Игнатова узнаваемы в любой из представленных экспозиций, подборок иллюстраций или репродукций. Искусствоведы сравнивают манеру авторского письма с текстурой дерева, узорочьем кружевоплетения, а сам художник сопоставлял ее с инеем. Индивидуальная манера письма, с которой обычно связывают творчество Игнатова, сложилась к 1970-м годам. Произведения 1980-х – более многоплановые, декоративно-насыщенные, отличающиеся изысканной цветовой гаммой. Работы 1990-х наполнены особой гармонией и обобщающим смыслом, отражающим космический миропорядок.

Рассуждая о художественном произведении, Игнатов нередко рассматривал его с «космической» точки зрения. Картина, по его мнению, должна быть эмоциональной, красивой и цельной, в ней должно ощущаться движение, которое художник связывал с самой жизнью. Кроме того, произведение должно иметь оригинальную композицию и то «космическое решение», которое позволит автору подняться до обобщающего смысла, открывающего нити взаимосвязей изображаемых реалий.

Возможно, именно обращение к национальной тематике, в особенности – к дохристианской коми культуре, и сформировало в художнике ту гармонию мировосприятия, которой отличаются его произведения и которая воспринимается нами, представителями современного поколения.

Людмила Кочерган

 

Берегиня

Таймырский бренд, или Творческий полёт Главного Чума

Сажусь в такси и называю адрес: Ленина, 21. Водитель уточняет:
– Это что?
– Это Таймырский Дом народного творчества, где вход в виде чума, знаете?
– А как же, наш Главный Чум! – восклицает таксист-кавказец. И в обрадованном восклицании – краткая, но емкая характеристика этого замечательного учреждения. В ней и то, что Дом творчества – преемник тех первых Красных Чумов на Таймыре, которые в 30-е годы прошлого века несли культуру и знания кочующим тундровикам, и то, что он – одно из ведущих учреждений культуры на Таймыре сегодня, и то, что этот Дом свой не только для коренных таймырцев, но и для тех, кто, может, совсем недавно приехал сюда с дальних окраин России.

А еще в этом восклицании прозвучала нотка сопричастности. Возможно, мой спутник побывал на одном из праздников в Доме творчества: на презентации, вечере, встрече или на открытии очередной выставки – и почувствовал себя долгожданным и желанным гостем.
Проведение праздников – яркая, но отнюдь не главная функция Дома творчества. В одном из поэтических посвящений родному учреждению методист Елена Градинарова написала:

Наш Чум – не чум, он словно пирамида,
Воздвигнутая кем-то на века,
А мы – атланты и кариатиды,
Мы держим творчество народа на руках.

Именно творчество народа здесь сохраняют, лелеют, возрождают и развивают. Сюда приходят и те, кто уже почувствовал вкус к творчеству, и те, в ком уже проклюнулось, но не до конца оформилось стремление к самовыражению.

Таймырский Дом народного творчества (ТДНТ) начал свою работу в апреле 1963 года и вот уже почти полвека осуществляет миссию сохранения фольклорного наследия Таймыра и открытия народных дарований. Эта кропотливая работа приносит свои плоды – уже немало имен талантливых таймырских самородков, благодаря поддержке центра, стало известно далеко за пределами Таймыра. Именно для этого созданы и успешно работают при ТДНТ пятнадцать студий, в которых под руководством чутких наставников взрослые и дети занимаются резьбой и вышивкой, поют и танцуют, играют на баргане, лепят фигурки из глины, учатся управлять куклами…

Но приоритет в деятельности Дома – сохранение и развитие нематериального культурного  наследия коренных народов Таймыра, тех самых традиций и обрядов, легенд и сказаний, которые передавались от поколения к поколению и были основными источниками нравственной и духовной силы малочисленных северных народов.

Сохранение и развитие народного творчества – прерогатива отдела фольклора и этнографии, в котором работают специалисты по культуре энцев, долган, ненцев, эвенков и нганасан. Отдел возглавляет Л. Д. Бетту. Кстати, почти половина творческих сотрудников ТДНТ – коренные северяне, остальные составляют многонациональный букет представителей разных народов, проживающих на Таймыре.

С целью пропаганды фольклорного искусства и сохранения уникальных его образцов Главный Чум раз в два года проводит фестиваль «Фольклорная классика Таймыра». На него съезжаются знатоки и сказители со всего региона, выступают фольклорно-этнографические группы, проводятся мастер&классы и презентации художественных выставок, отражающих фольклорную тематику. Все сценические площадки Дудинки во время фестиваля заполнены духом национальных культур.

Эти весенние дни – уникальная возможность для всех любителей и ценителей народного художественного творчества увидеть неповторимое искусство исполнения фольклорных жанров (устного, музыкального и танцевального) их носителями, соприкоснуться с обычаями и обрядами всех коренных этносов Таймыра.

В последнее время агрессивный натиск популярной массовой культуры всё чаще стал отодвигать традиционную на второй план, а то и вовсе вытеснять ее из жизни. Телевидение и компьютеризация заглушают устное народное творчество. Талантливых сказителей, хранящих в своей памяти и умеющих достойно воспроизводить уникальные сказания коренных народов Таймыра, становится всё меньше. Поэтому так актуально сегодня сохранение фольклорных образцов с применением современных технологий.

В прошлом году отдел фольклора и этнографии ТДНТ выиграл грант Благотворительного Фонда культурных инициатив (Фонда Михаила Прохорова) на создание регионального электронного фольклорного архива для обеспечения долговечного хранения уникальных материалов. Полученные средства позволили приобрести необходимое современное оборудование  теперь сотрудники Дома старательно и скрупулезно занимаются переносом информации на цифровые носители. Завершение этой работы позволит таймырцам обмениваться информацией и материалами с архивами всей России и зарубежных стран.

Специалисты центра укрепляют международные научные и творческие связи, выкладывают информацию о своих находках и достижениях на сайт в интернете и выпускают замечательные, красочно иллюстрированные издания.

Огромную надежду на сохранение и возрождение традиционной культуры северян сотрудники Главного Чума возлагают на подрастающее поколение. Поэтому десять из пятнадцати клубных формирований в ТДНТ – детские! И в этих студиях занимаются преимущественно воспитанники
школы-интерната, представители коренных этносов Таймыра. Дети охотников, рыбаков и оленеводов с энтузиазмом осваивают традиционные ремесла северян: девочки – вышивку бисером, а мальчики – резьбу по кости.

Кстати, таймырская резная кость стала ярким, уверенно развивающимся брендом Таймырского Дома народного творчества. И это закономерно, потому что в мастерской ТДНТ работают замечательные мастера, изделия которых являются настоящим украшением художественного салона «Норд» ТДНТ. А двое из мастеров – косторезы Дома (Николай Киргизов и Николай Лаптуков)– в прошлом году стали членами Союза художников России!

Все сотрудники Дома – профессионалы высокого класса, у каждого есть серьезные достижения в своем деле, они пользуются заслуженным авторитетом в художественной среде региона. Это и руководитель национальной студии звукозаписи Василий Завалов, и заведующая Художественно–этнографическим комплексом Инга Згурская, и руководитель четырех студий Наталья Филипповская, и специалист отдела народного творчества Василий Батагай и многие другие. Каждый из 34-х творческих сотрудников ТДНТ заслуживает доброго и подробного рассказа.

…В Главном Чуме Таймыра не бывает спокойных дней. В редкие часы затишья, когда нет экскурсий по Художественно&этнографическому комплексу имени Молчанова (выдающегося долганского художника, создавшего новый жанр мирового изобразительного искусства), когда нет посетителей в салоне «Норд», в выставочном зале или в галерее сказителей, атмосфера в Доме насыщена трепетом творчества.

Создаются произведения косторезного и швейного искусства, рождаются новые музыкальные и сценические композиции, компьютеры загружены версткой буклетов, приглашений и новых книг, из совершенно бросовых материалов возникают оформительские и дизайнерские шедевры…

И вдруг на чью-то голову обрушивается новая идея… Одобренная в курилке, она переносится в кабинет директора Любови Юрьевны Поповой, которая тут же собирает творческую братию на «мозговой штурм». Идея, которая иногда даже кажется бредовой, в процессе обсуждения порой превращается в свою противоположность, обретает конкретные очертания, обрастает деталями и тотчас получает своих исполнителей.

Творческий виток выходит на новый уровень, и жизнь продолжается в возрастающем темпе. Неудивительно, что у них, у этих «чумовых» творцов, получается всё, что они задумывают. Победы в конкурсах и на фестивалях, выигрыши грантов и успехи на презентациях – это имидж Таймырского Дома народного творчества. Его коллектив – дружная сплоченная команда. Каждый из его членов – уникальный специалист. Все они, действуя в одной связке, работают во имя общего дела. В этом их сила, в этом перспектива процветания.

Располагаясь в центре Дудинки, наш Главный Чум распространяет лучи своего внимания на все творческие силы Таймыра и на базе культурного наследия всех народов создает новое духовное пространство для будущих поколений северян.

Валентина Заварзина,
член Союза журналистов России

 

 

Сокровища культуры

Родился я у истоков Большого Черемшана, который быстрым ручейком спешит к древней, могучей реке Волге. Правда, её у нас в деревне всегда называли не так, а по-особому - Рав-лей. На то есть свои причины: в деревне Одпичевеле Клявлинского района Самарской области да и во многих селениях вокруг начиная с XVIII века жили эрзяне - народ лесной, упрямый, трудолюбивый.

В этой статье я поведаю читателям о нравах моих предков, о богах, которым они молились, о вере, которой поклонялись.

Инешкипаз и Христос

Так получилось, что до солидных шести лет рядом со мной неотлучно была моя прабабушка Елизавета – «Лиза бабай». Была она трудолюбива, красива, и– хоть и осталась неграмотной крестьянкой – это абсолютно не мешало ей быть человеком рассудительным и уважаемым в семье.

Она была глубоко верующей, православной – ни один церковный праздник не обходился без нее. И она приучала к этому своих внуков и правнуков. В памяти моей до сих пор эти шумные и хлопотные сборы в церковь, многочасовые ночные службы, Таинство Причастия и другие христианские обряды. В то же время наряду с православными традициями в моей бабушке уживались исконные эрзянские верования. Всюду вела она беседы со старинными эрзянскими богами.

Как только заходила в лес, кланялась березке и просила Вирьаву (богиня леса, дословно: вирь – «лес», ава – «мать», «женщина») разрешения набрать ягод, грибов,
травы. Во время трапезы прабабушка обязательно кормила Вирьаву, шепча что-то. Тогда это казалось мне немного странным, поскольку не ведал я, что делает хранительница рода. Будучи студентом, я стал интересоваться историей своего народа, его верованиями и открыл для себя ответы на те вопросы, которые возникали в детстве…

Прабабушка Лиза жила традиционным укладом, храня в своей душе эрзянские молитвы – озксы, но и Христу поклонялась, потому что была крещена. Но, видимо,
память предков и культовых верований среди нашего народа настолько сильна, что практически все православные праздники и обряды имели двойную основу. К примеру, спрашивая имя Бога, прабабушка всегда четко называла его Инешкипазом (ине – «великий», паз – «бог»), иногда Верепазом (вере – «верх», то есть «всевышний Бог»), а когда я уточнял, кто же тогда Христос, – она отвечала, что «это, видимо, его сын». И после разговоров об эрзянских богах и богинях, которые окружали человека «с рождения и до скончания века», я, будучи подростком, понимал, насколько они почитаемы представителями старшего поколения.

Вернемся к эрзянской традиционной религии ознома – «моление». Она не просто окутывает человеческую жизнь начиная с рождения – лемень путома кой (обряд имянаречения) и до смерти – кулыцянть лайшемазо (обряд оплакивания умершего). Обряды-ознома у эрзян присутствуют везде: в поле, в дороге, дома. Каждому времени года присущ свой обряд, например, тундонь ильтема кой (обряд встречи весны), когда женщины встречали первых птиц, просили у богини Земли Масторавы хорошей погоды для посева. Годовой цикл продолжают обряды, связанные с посевом, жатвой, сбором урожая и т.д. Наряду с женщинами-озксавами (дословно «ведущими моление»), озксы проводили и мужчины. Они обращались к мужским богам: Вирьате (богу Леса), Кудате (богу Дома).

Боги у эрзян делятся на земных и небесных. Земные – те, которые окружают человека, связаны с домом – Кудава (кудо – «дом»), Кардазава (кардаз – «двор»), Юртава (юрт – «основа дома»). Некоторые земные боги олицетворяют плодородие: Норовава (норов - «плодородие»), Паксява (пакся – «поле»). Свою классификацию имеют и небесные боги – в зависимости от выполняемых «функций» и степени могущества. Кроме единого вечного бога, эрзяне признают созданных им добрых и злых духов. По народным понятиям, духи, как и люди, плодятся, и их в мире множество. Везде, на всяком месте, невидимо присутствует какое-нибудь
божество, исполняющее повеление верховного бога или назначенное им для управления какой-либо частью вселенной.

Неверно было бы считать эрзю и мокшу идолопоклонниками. Никогда не имели эрзяне и мокшане ни идолов, ни каких-либо других изображений божеств. Народ почитал священные деревья – дуб, липу, березу, вяз, – под которыми приносил жертвы, но никогда не признавал их божествами. Эрзя верили в единого верховного бога, от которого зависит весь видимый и невидимый мир. Эрзя, терюхане и каратаи называют его Паз, или Верепаз (верховный бог), мокшане – Шкай.

Озкс - моление эрзян

Одним из самых заметных событий 2004 года в финно-угорском мире стал эрзянский обрядовый праздник Раськень Озкс (от раське – «народ»), который состоялся 10 июля на месте древнего поклонения предкам в окрестностях села Чукалы Большеигнатовского района Республики Мордовия. Он собрал более четырех тысяч человек. На всенародное моление прибыли эрзяне практически изо всех российских регионов, где имеются территории их компактного проживания, также были гости из Германии, Эстонии, США. На празднике выступил Президент Республики Мордовия Николай Меркушкин, который пожелал эрзянам мира и благополучия, сохранения народных традиций и культур.

Некогда Раськень Озкс был «закрыт» царским правительством (последний праздник прошел в 1629 году), но в душах эрзян вера в своих богов продолжала жить, и люди собирались на места старинных мольбищ в лесах, на полях и на кладбищах. «Здесь доселе иногда и давно уже крещеные тайно совершают жертвоприношения старинным своим божествам. В некоторых местах, особенно же в Симбирской, Пензенской, Самарской и Саратовской губерниях, эрзянские кладбища называются кереметями», – писал в 1867 году в «Очерках Мордвы» П. И. Мельников-Печерский. В каждой эрзянской волости существовало несколько больших мольбищ, или кереметей, и каждое из них было посвящено особому божеству, которому совершалось жертвоприношение. Кроме того, на этом сходе эрзяне решали насущные проблемы Эрзянь Мастор (Страны Эрзян). Если случалась беда, искали всеобщее решение, и торама (труба) Инязора Тюшти (богатыря Тюшти) созывала всех эрзян на защиту своей земли.

По своей значимости озксы делились на несколько степеней: сельское моление (велень озкс), родовое (раськень озкс) и общенародное. На озксы приезжали не просто всей семьей, а целыми деревнями, на повозках и бричках, привозя с собой утварь, кушанья. Каждый мастер брал с собой свои ремесленные изделия – и себя показать, и с людом поделиться. Историки подтвердили, что на озксы приезжали не только эрзяне, но и представители других народов, проживавших в ближайших деревнях и селах. У эрзи не было ни особого жреческого сословия, ни храмов для совершения богослужений. Домашние моления и жертвы обыкновенно совершал старший мужчина в доме, а иногда и старшая женщина. На кладбищах они же проводили соответствующие обряды над могилами своих предков. Но для совершения молений и жертвоприношений на общественных, мирских, волостных озксах каждый раз избирался по общему согласию прявт (голова). Он не приносил жертв, не возглашал молитв, но был старшим из предстоящих на молитве. Ему первому подавали кусок жертвенного мяса, ему преподносили первый ковш жертвенного пуре (пива), он собирал людей на молитву, распускал по домам молящихся, но сам не совершал никаких обрядов. У него в доме хранились священные ковши, пари (кадки), жертвенные ножи и другая утварь, необходимая для совершения молебствий. Он же назначал и день озкса.

На Раськень Озкс 2004 года Атянь Эзем впервые в новейшей истории эрзи избрали Инязора (предводителя) эрзян: им стал Кшуманцянь Пиргуш. В современной истории эрзян Атянь Эзем был восстановлен, а новым органом, который решает эрзянские вопросы, стал Конгресс эрзянского народа (Эрзянь Инекужо), который, кстати, в июне 2009 года соберется в третий раз.

На общественных молениях для совершения обрядов и проведения ритуала каждый раз выбирались особые люди, обычно одни и те же лица. Они назывались озкс-атями или инь-атями (ине – «великий», атя – «старик»). Главный атрибут любого озкса – жертвоприношение божествам (а их у эрзи несколько десятков) – именно так люди завоевали благосклонность своих богов.

Раськень Озкс - 2004

Организаторы Озкса приехали на место моления с вечера 9 июля. Мне посчастливилось попасть в эту группу и увидеть святое место еще до прибытия гостей. Как правило, озкс всегда проводили возле тихой речушки на краю рощи, где имелась большая поляна. Поначалу я просто не заметил эрзянский Маар, спускаясь в ложбину речки. Маар – земляной курган – вырос за столетнюю историю проведения озксов.

Каждый эрзянин, приезжая на праздник, привозил с собой горсть земли с места проживания либо с кладбища. В центре Маара уже стоял Эрзянь Штатол – двухметровая священная свеча. Пчелиный воск для изготовления штатола собирали буквально всем миром.

Раннее утро Озкса разбудило всех присутствующих пением щебечущих пташек. Над священным полем уже светило Солнце (Чипаз) – знак того, что Инешкипаз радуется столь большому празднику. Сам обряд Озкса уже начался ранним утром, как только стало вставать солнце: по селу провели жертвенного быка, украшенного цветами и венками.

К десяти утра к месту моления со всех сторон стали стекаться гости и участники Озкса: кто на машине, кто пешком прошел несколько десятков километров, прежде чем попал к месту древнего поклонения эрзи. Вдоль пашни, на пригорке в ряд растянулись палатки – тавлинские мастера резьбы по дереву привезли знаменитые эрзянские игрушки, представители других сел и деревень Мордовии в это время угощали приехавших национальными блюдами и позой (эрзянский квас). Буквально каждый второй участник прибыл на священное место в национальном костюме, причем возраст одежды иногда в несколько раз превышал возраст ее обладателя.

Но вот подошло время начала Озкса – пронзительный и тревожный звук торамы Тюшти стал созывать народ сойтись к Маару. Несмотря на трехвековой запрет проведения озкса, обряд был воспроизведен с максимальной точностью.

От реки, где был принесен в жертву священный бык, к Маару неспешно идет Озава (женщина, ведущая моление), в руках у нее яндава (родовая посуда) с горящим родовым штатолом. В ее окружении две помощницы с символами здоровья и долголетия – медом и большим караваем хлеба. Озава приветствует всех собравшихся на моление эрзян и приглашает на Маар старейшин (атятнень), которые помогут ей зажечь Раськень Штатол. От родовой свечи вспыхивает пламень громадного Божественного штатола – символа надежды, объединения и воли эрзянского народа.

Общение с предками

Этническая вера эрзян монотеистична и основана на тесной связи людей с природой. Она диктует человеку такие нормы, которые позволяют сохранять согласие во всем, подчеркивая, что человек – такая же частица природы, как звери, птицы, рыбы, травы, деревья. И всё же человек – высшее творение Инешкипаза, не раб, а дитя Бога. На любое торжество, собрание эрзяне всегда приглашали своих предшественников, живших задолго до них. Это была своего рода невидимая нить, которая связывала прошлое и настоящее народа, не давала забыть ушедших. Во время эрзянского моления непременно звучит молитва-обращение к предкам. Эту молитву вслед за Озавой повторяют все молящиеся.

После того, как ушедшие в мир незримо встают в ряды ныне живущих, начинается Инетнень Ютамост («явление Великих»). Озава провозглашает: «Пингеде-пингень Эрямо Тюштя Инязоронтень!» («Вековечную жизнь царю Тюште!»).  На вершину Маара поднимается легендарный предводитель Тюштя и приветствует потомков. Далее вызываются древние инязоры Пургаз, Алабуга, Баюш, исторические и современные общественные и культурные деятели эрзян (например, скульптор Степан Эрьзя, писатель Артур Моро, музыкант Йовлань Оло).

…Явление Великих закончено, единство народа восстановлено: и Известные, и Безымянные – рядом с ныне живущими потомками. К Маару подводят лошадь с сохой. От оглобли сохи до Штатола (в центре Маара) протягивается трехцветная лента, символизирующая связь Земного с Небесным (черный цвет – земля, красный – цвет крови, огня, символизирующих жизнь на земле, белый – святость). Лошадь, согласно древнему мифу, – подарок Инешкипаза Эрзе – первый друг и помощник человека, священное животное и символ трудолюбия. По ходу Солнца вокруг Маара сохой символически очерчивается круг – бесконечность дороги Инешкипаза-Чипаза и созданной им Жизни. Вслед за Озавой все вереницей идут по ходу Солнца вокруг Маара, высыпают привезенную землю и, взявшись за руки, с песней отходят на луговину. Здесь, спираль за спиралью, как пчелы вокруг матки, хоровод закручивается около Озавы, затем снова разматывается и ручейком течет к месту проведения Атянь Эзем («Скамья Старейшин»). Этим хороводом-шествием заканчивается церемониальная часть Раськень Озкса. Атянь Эзем может проводиться до или после обрядовой части или не проводиться вообще, если нет важных для обсуждения вопросов. Затем следует развлекательная часть: пение, танцы, спортивные состязания, игры. Всё завершается совместной трапезой, которая тоже несет смысл единения, после чего участники разъезжаются.

Петрянь Андю

 

Логос

Владимир Енов

Как осётр стал обычной рыбой

С незапамятных времен ханты считали осетра священной рыбой. А всё потому, что он был любимым ездовым быком морского бога Щарс ики. В то время спина у осетра была сплошь костяной и состояла из пяти крепких острых ножей.

Как только люди, живущие по берегам великой реки Ас, придумали колданы и всевозможные рыболовные снасти, то взлелеяли в душе надежду, что когда-нибудь
обязательно выловят эту огромную рыбину. Но осетр не давался им в руки и в очередной раз, вынырнув из воды, только посмеивался над ними:

– Что вы там вновь придумали, какую хитрую ловушку смастерили? Ни ваши колданы, ни гимги, ни хитро сплетенные травяные сети меня всё равно не остановят. На моей спине есть пять острых ножей, стоит мне только повернуться, как от ваших ловушек останутся одни лохмотья. Всё перережу, всё искрошу в клочья!

Не раз и не два приходилось видеть Турому очередную хвастливую выходку зазнавшегося быка морского бога Щарс ики. Наблюдал Туром Ащи и то, как рыболовы-ханты старательно трудятся. Видел, как они ищут крапиву, собирают ее, сушат, разбивают на волокна, мнут и изготавливают из нее крепкие нити. Затем плетут из этих нитей снасти и снова пытаются поймать осетра. Но он в очередной раз разрывал все их сети и опять уплывал.

Не вытерпел Туром такого издевательства и наказал эту рыбу тем, что вместо крепкой костяной спины дал ему хрящи. Надумал как-то осетр вновь посмеяться над
людьми и нарочно заплыл в колдан, выбраться из которого уже не смог. Метался-метался он в сетном мешке, а когда устал, рыболов вытянул его на поверхность воды, ударил колотушкой по лбу и затащил в колданку.

С тех самых пор осетр сделался обычной рыбой. Его стали всюду отлавливать и готовить всевозможную вкусную еду.

Примечания:
1. Щарс ики – Бог моря
2. Ас – река Обь
3. Колдан – плавная снасть для рыбной ловли
4. Гимга – ставная снасть для рыбной ловли, плетенная из прутьев
5. Туром Ащи – Небесный Отец (Верховный Бог у ханты)
6. Колданка – маленькая лодка рыболова-ханты, с которой добывали рыбу при помощи колдана

Сказка записана в 1980 году со слов Е. А. Енова, жителя д. Карвожи Шурышкарского района. Редакция – со слов Г. И. Толба, жителя п. Лопхари Шурышкарского района (сентябрь 2007 года). Обработана и переведена В. Е. Еновым на хантыйский язык, переведена на русский язык в мае 2008 года.

Подарок менква

В старину на самой окраине небольшой хантыйской деревеньки рядом с дремучим лесом проживали бабушка Щащи и ее внук Хилы. Старая женщина никогда не сидела сложа руки: она мяла руками звериные шкурки, плела травяные коврики, шила одежду и обувь, прибиралась по дому и готовила еду для себя и внука.

Щащи была хорошей сказочницей и знала разные старинные предания про богатырей народа ханты, проживавших в прежнее время на этой древней земле. Мальчик был настолько очарован ее удивительными рассказами, что мог долгие часы просиживать на одном месте и, затаив дыхание, слушать очередной сказ. Порою Хилы казалось, что он и на самом деле живет в сказке и где-то совсем рядом с ним, в тайге, проживают урты – добрые богатыри и защитники народа, мишъёх – лесные люди-доброжелатели, приносящие удачу на рыбной ловле и охоте.

Но, кроме добрых героев, мальчик видел и злых: моми – людоедов с круглой головой, большими оттопыренными ушами, сильными руками, выпуклым животом и короткими кривыми ногами, менквов – лесных великанов, которые были такими огромными, что могли дотянуться рукой до макушек самых высоких сосен, растущих в дремучем лесу. Менквы представлялись ему злыми двуногими существами, способными приносить лишь беды и неприятности в тихую мирную жизнь людей.

Бабушке хотелось, чтобы ее внук стал добытчиком, как все мужчины их деревни. Однажды она смастерила ему черемуховый лук и сосновые стрелы. С этого времени Хилы целыми днями пропадал на улице и учился стрелять из лука. Как-то, пытаясь попасть в мишень, он заметил белку и выстрелил в нее, но промахнулся. В мальчике
проснулся охотничий азарт, и он начал преследовать свою добычу. Долго ли, коротко ли гнался за белкой, но всё же упустил зверька из виду.

Остановился Хилы, оглянулся и понял, что ушел далеко от своей деревни и заблудился в тайге. Прямо перед мальчиком стояли могучие древние кедры, которые даже два человека вряд ли смогли бы обхватить. Чуть подальше от них, будто упираясь своими макушками в синее небо, росли высокие стройные сосны. Кругом стояла жуткая тишина. Ему стало страшно, но, собрав все свои силы, он начал искать дорогу, которая вывела бы его в родную деревню.

Долго ли, коротко ли шел Хилы по тайге, как вдруг до его слуха донеслись частые всплески по воде и чей-то громкий протяжный стон. Он осторожно прокрался к месту, откуда был слышен шум, и увидел, как великан менкв, попав в болотистую трясину, делает отчаянную попытку вырваться из вязкой бездны. В очередной раз, захлебнувшись болотной жижей, он с шумом выплюнул ее и, заметив мальчика, изо всех сил крикнул: «Внучек, внучек, не бросай меня в беде. Напротив этого болота, за высоким кедровым островом, находится мой дом. Ты сбегай туда и предупреди мою жену, что я попал в трясину. Пусть она бежит сюда и поможет мне выбраться!»

Хилы начал искать жилище менква и вскоре вышел к большому рубленному из сосновых бревен дому. Он зашел внутрь и увидел, как на самом краешке нар, с левой стороны, сидит жена менква, покачивая берестяную люльку с ребенком. Завидев мальчика-ханты, она обрадовалась в предвкушении вкусного обеда: вот-вот схватит, вот-вот накинется на него! Перепугался Хилы и, удерживая дрожь в голосе, сказал ей: «На соседнем болоте твой муж попал в вязкую трясину и никак выбраться не может. Поспеши ему на помощь!»

Вскочила великанша, словно кипятком ее ошпарили, и со всех ног бросилась к болоту. Еще не дойдя до места, она вместе с корнями вырвала из земли несколько громадных сосен и покидала их в трясину. Схватился менкв за стволы брошенных ему деревьев, подмял их под себя и с трудом выкарабкался из болота. Отряхнулся он, отдышался, вытер с себя травой болотную грязь и попросил мальчика: «Ты, внучек, не бойся нас и не убегай. Пойдем, пойдем вместе с нами!»

Так Хилы попал в гости к лесным великанам. Дома менкв достал из сундука свою красную шелковую рубашку, отхватил острым ножом правый рукав и, протянув его
своему спасителю, сказал: «На, внучек, возьми подарок от меня! Иди прямо от моего дома, так быстрее придешь в свою деревню и по дороге не заблудишься».

Из подаренного менквом рукава Щащи сшила своему внуку целых семь рубашек. И до сегодняшнего дня живет Хилы со своей бабушкой. И, как только надевает красную рубашку, с благодарностью вспоминает лесных великанов.

Примечания:
1. Щащи – бабушка по отцовской линии (в данном случае играет роль имени)
2. Хилы – внук (в данном случае играет роль имени)
3. Менквы – лесные великаны ростом от трех до пяти метров, обладающие недюжиной силой, часто вступали в противоборство с людьми
4. Нары – (от хант. – норы) сплошная деревянная кровать на половине задней части избы
5. Берестяная люлька – детская колыбель (бывает дневная и ночная в зависимости от того, в какое время суток ребенок в ней находится)

Сказка В. А. Еновой, жительницы д. Карвожи Шурышкарского района. Записана В. Е. Еновым в 1983 году, переведена на русский язык в 2008 году.

Этно-Арт

Конкурс "Звезда Севера" собрал финно-угорских красавиц

В Сыктывкаре 20 марта состоялся гала-концерт Межрегионального конкурса красоты среди девушек финно-угорских народов «Звезда Севера – 2009». Конкурс проводится раз в два года и определяет девушку, которая становится «лицом» финно-угорского мира.

В конкурсе 2007 года, прошедшем в Петрозаводске, победила Яна Васильченкова из Республики Коми. Для участия в нынешней «Звезде Севера» приехали пять девушек из Ленинградской области, Карелии, Мордовии и Коми-Пермяцкого округа Пермского края, три участницы представляли Республику Коми.

В число испытаний, которые предстояло преодолеть молодым финно-угорским красавицам, входили самопрезентация на родном языке, показ фрагмента обряда жизненного цикла, дефиле с коромыслом в национальном костюме, а также конкурс талантов.

Очень интересными показались зрителям обряды в исполнении финно-угорских красавиц. Так, вепсянка Екатерина Соколова продемонстрировала обряд благословения матерью дочери в дальнюю дорогу. Солистка петрозаводской фолк-группы «Anna Tulla» Дарья Кузнецова показала традиционный карельский обряд ухаживания за младенцем. Сыктывкарка Яна Сажина – плач невесты после сватовства. Самым оригинальным оказался продемонстрированный карелкой Вероникой Пахомовой магический обряд «поднятие лемби». Как пояснила сама Вероника, этот обряд представляет собой фрагмент древней любовной магии и предназначен для повышения привлекательности девушек в глазах противоположного пола.

Мокшанка Марина Агеева показала древний языческий обряд прошения детей у богини воды Ведявы: женщина должна была ночью тайно опустить в водоем хлеб, мясо, деньги и подарить Ведяве вышитую традиционным орнаментом рубаху. Тема воды оказалась близка и Наталье Казминовой из Республики Коми. В ее исполнении зрители увидели обряд освящения воды в крещенскую ночь. Представительница Коми-Пермяцкого округа Анастасия Крохалева в свою очередь исполнила крайне любопытный обряд «именины воды», проводившийся в троицкую неделю у священного источника.

Победительница конкурса красоты среди коми девушек «Райда» Юлия Седрисева продемонстрировала обряд первого купания новорожденного в деревенской бане.
Привычный для конкурсов красоты выход красавиц в купальниках на «Звезде Севера» заменило дефиле с коромыслом. Последним этапом состязания стал конкурс талантов. В основном участницы блистали вокальными способностями. Самым оригинальным оказалось выступление Анастасии Крохалевой: вначале она сыграла на рояле классическое произведение, а затем скинула вечернее платье и станцевала с партнером «хип-хоп» в спортивном трико.

Именно она, по решению жюри, и стала новой королевой красоты финно-угорского мира. Призовые места достались представительницам Республики Коми: на втором месте оказалась Наталья Казминова, на третьем – Юлия Седрисева. В номинации «Нежность Севера» жюри отдало пальму первенства Дарье Кузнецовой. Марина Агеева стала «Голосом Севера, а Яна Сажина – «Улыбкой Севера». Сыктывкарка также была признана победительницей в интернет-голосовании, которое проходило накануне на сайте Финно-угорского культурного центра РФ. «Загадкой Севера» оказалась Вероника Пахомова, «Обаянием Севера» – Екатерина Соколова.

Юрий Попов

 

Портрет этноса

Народ "ня" - "настоящие люди"

Название полуострова Таймыр с нганасанского языка переводится – «Страна оленьих следов» – «Тай мирэ». С высоты птичьего полета земля Таймырская как бы украшена узорами-орнаментами оленьих троп.

Название народности «нганасаны» образовано от нганасанского слова «ђанасан » – люди, «ђанаса» – человек. Сами нганасаны говорят о себе так: «Мы – народ ня».

Кто же такие нганасаны? Как они оказались на этой земле? Формирование современных нганасан шло длительным и сложным путем. Существует несколько гипотез относительно происхождения и развития самодийских народов. Это связано с обнаружением в XVIII веке в Южной Сибири, в районе Саянских гор, племен (маторы, сойты, койбалы, камасинцы), говоривших в то время на языках, близких к тем, на которых изъяснялись уже в течение ряда веков жившие на Севере ненцы, энцы, нганасаны и селькупы. Одни ученые считали, что самодийцы сформировались на севере, а часть их переселилась на юг. Другие утверждали, что их прародина находится к западу от Урала, откуда самодийцы пришли на юг и на север. Однако в настоящее время большинство исследователей склонно признать наиболее достоверной теорию южного происхождения самодийских народов, выдвинутую И. Э. Фишером и поддержанную М. А. Кастреном и Г. Н. Прокофьевым. В соответствии с этой теорией самодийская общность некогда занимала довольно обширную область в районе
Саяно-Алтайского нагорья и прилегающих территорий. Затем часть осталась в Южной Сибири и влилась в состав таких народов, как тувинцы, хакасы, шорцы, тофалары. Большинство исследователей относит начало их перемещения с Саянского нагорья к первым векам нашей эры. Согласно гипотезе, в формировании нганасан как этноса, помимо потомков древних охотников на дикого северного оленя, приняли участие группы тунгусов (эвенков), а также самодийцы.

Изучением быта и культуры нганасан занимались немногие. Возможно, это объясняется сложными условиями обитания этой народности. После октября 1917 года изучение культуры и языка нганасан стало более интенсивным.

В старой литературе нганасаны известны как тавгийские самоеды. По данным Г. Н. Прокофьева, они называют себя «ђануо ђанаса», что означает «настоящие люди». От этого последнего самоназвания и произошел принятый в 1930 году этноним – нганасаны.

Территориально нганасаны делятся на три основные группы: авамские (бассейн реки Пясина), таймырские (район озера Таймыр) и вадеевские (бассейн реки Хатанга). Численность нганасан такова: в 1897 году их было всего 876 человек, в 1926 году – 867, в 1989 году – 900, а в 2004 году – 718 человек. Административно нганасаны относятся к Таймырскому (Долгано-Ненецкому) муниципальному району Красноярского края. Столица муниципального района – город Дудинка.

В середине XIX века нганасаны слыли на Таймыре богатыми оленеводами.

Существовал особый тип оленя – нганасанский. Это был низкорослый, но выносливый в суровых условиях тундры олень. Эти олени быстро поправлялись от истощения. К сожалению, не удалось сохранить эту породу домашнего оленя. К началу 1980 года домашнее оленеводство авамских нганасан сошло на нет.

Раньше нганасаны вели кочевой образ жизни. Жилищем им служил конусообразный чум. После войны 1941– 1945 годов нганасаны стали пользоваться балками.

В связи с прекращением оленеводства и переходом на оседлый образ жизни нганасаны утратили и традиционный уклад. Однако они дольше других северных народов сохранили в быту весь комплект традиционного национального костюма. Век этой удивительной одежды исчисляется тысячелетиями. Она лаконична и сложна одновременно. За ее простотой – уникальный крой и веками отшлифованная технология шитья и обработки материала. Север создал свою систему костюма. Это экологически чистая одежда, максимально выполняющая функцию надежной оболочки. В то же время костюм свидетельствовал о красоте и соразмерности мира, нес закодированную в крое и в орнаменте информацию об оккультных представлениях и социальном положении его носителя.

Одежда нганасан едва ли не самая архаичная по форме. Она не претерпела изменений под давлением цивилизации. Только у этой народности силуэт парки прямой, чуть расширяющийся книзу. Она не доходит до колен и имеет двухъярусную опушку из длинного белого меха. Выразительна и своеобразна у нганасан не имеющая изгибов форма обуви. Отличие мужской и женской одежды – в головном уборе. У женщин это шапка-капор, у мужчин – плотно облегающий капюшон.

Для украшения одежды и обуви нганасаны использовали естественные природные красители: охру, графит, смешивали сажу с жиром. Особенно красочной была праздничная и погребальная одежда. С достижением совершеннолетия для каждого юноши и девушки шилась нарядная одежда. Она состояла из красного, черного и белого сукна. Ее украшали медными подвесками. Для девушек шили шапки с белой песцовой опушкой. Носили девушки и особые волосодержатели, представляющие собой медные кольца с подвесками из бисера, которые завязывались на затылке.

Нганасаны использовали три основных цвета: черный, красный и белый. Такую окраску имеет оперение краснозобой гагары, от которой, по преданию, произошли нганасаны. Противопоставление белого (красного) и черного имеет очень древнюю основу и определено противостоянием жизни и смерти, света и тьмы, тепла и холода. Некоторые орнаменты нганасан несут в себе мотивы ограждения от злого умысла, другие символизируют готовность юноши к браку, третьи – характеризуют женщину как хранительницу домашнего очага. По характеру и расположению этих орнаментов можно судить о возрасте и родовой принадлежности их владельцев.

Сейчас уже не увидишь традиционного жилья нганасан, домашних оленей, расшитой орнаментами диковинной одежды. Происходит сильная ассимиляция нганасан другими народами, проживающими на Таймыре, как коренными, так и приезжими. Встречается много смешанных браков.

Сегодняшние нганасаны вполне современные люди. Они пользуются услугами медицинских учреждений, читают книги и газеты, слушают радио на родном языке, смотрят телевизор. Охотники и рыбаки живут в типовых (двух– и четырехквартирных) домах. Зимой ездят на снегоходах, а летом рыбачат на моторных лодках. Но, несмотря на тяжелые экономические условия жизни, нганасанский народ сохранил свою самобытную культуру, обычаи, традиции и, главное, язык.

Нганасанский язык относится к самодийской группе уральской языковой семьи. Впервые нганасанский язык был зафиксирован в переводе  «Отче наш», записанном Н. Витзеном между 1664 и 1667 годами. В XVIII веке списки нганасанских слов были опубликованы в работах Д. Г. Мессер-шмидта, Ф. Й. Страленберга и П. С. Палласа.

Звуковой состав нганасанского языка был установлен М. А. Кастреном. Данные были собраны им в ходе экспедиции 1845-1849 годов. Грамматика и словарь вышли в Петербурге в 1854 и 1856 годах, уже после смерти ее автора. Этот звуковой состав был полностью подтвержден Г. Н. Прокофьевым. Оба лингвиста отметили наличие звука З и отсутствие звука Ч, вместо него  наличие Т'. Постепенно звуковой состав нганасанского языка пополнялся и уточнялся. Н. М. Терещенко характеризовала Т' как среднеязычный смычный глухой, который проявляется преимущественно, как аффриката Ч. В записях М. А. Кастрена звук везде отмечен как Т'.

До недавнего времени нганасанский язык не имел письменной традиции, а в статьях и очерках использовалась фонетическая и фонологическая транскрипции.

За последнее десятилетие нганасанская письменность была создана и введена в употребление.

Сегодня нганасанские тексты различных публикаций написаны согласно нормам академической грамматики Н. М. Терещенко, при этом используется алфавит «Программы по родному языку» 1995 года и алфавит нганасанского Букваря.

В связи с тем, что нганасанская письменность находится на стадии становления, читателям может встретиться литература как в старой, так и в новой системе письма. Правила правописания нганасанских слов на основе знаков алфавита пока еще мало разработаны. При изучении нганасанского языка оказалось, что в некоторых случаях очень трудно установить наиболее приемлемый вариант произношения, поэтому орфография нганасанского Словаря может быть не всегда последовательна. Также в нем не всегда отражены современные особенности произношения и образования некоторых форм. В основу нганасанской письменности положен русский алфавит и графическая система русского языка, поскольку русский язык является языком общения всех народов России.

На Таймыре происходит значительная ассимиляция нганасанского языка другими языками, в частности – долганским. Лучше других этот язык знают в вадеевской группе нганасан. В поселке Новая свободно владеют долганским языком 45% нганасан, частично – 22,9 %. В остальных поселках поселения Хатанга показатели еще выше, соответственно 75 % и 17,9 %. В нганасанском языке существует два диалекта: авамский и вадеевский. За литературный нганасанский язык принят авамский диалект, на котором говорит основная часть нганасан.

Введение родного языка в школах Таймыра не смогло остановить процесс языковой ассимиляции, но значительно затормозило ее развитие. Обучение национальному языку на Таймыре началось в 1990 году. В поселке Усть-Авам в начальных классах сельской школы и в детском саду начала проводить разговорные уроки нганасанского языка Светлана Нереевна Жовницкая. А в поселке Волочанка – Анна Алексеевна Момде. Впоследствии Светлана Нереевна стала автором многих методических пособий и учебников по изучению нганасанского языка.

Судьба любого народа в основном зависит от него самого. Говорят, под лежачий камень вода не течет. Поэтому нганасанская интеллигенция стала проводить работу по сохранению национальной культуры, фольклора, обычаев и традиций.

Истинным хранителем нганасанского искусства являлась фольклорная группа «ђамтусуо». Она побывала в различных городах России и за рубежом. Ее основатель – Дюлсымяку Костеркин – последний нганасанский шаман, сын Демниме и внук знаменитого нганасанского шамана Дюходе. В поселке Волочанка действует фольклорная группа «Хенсу».

В 2005 году при Центре национальных культур была создана этнофольклорная группа «Дент диэ», художественным руководителем которой стала С. Н. Жовницкая.

Тревога за судьбу своего народа сплотила нганасанскую интеллигенцию. Основными ее «помощниками» стали местное радио и телевидение, газета «Таймыр». Лариса Яндиптеевна Турдагина по радио рассказывает на нганасанском языке о прошлом народа, его фольклоре, обычаях, быте, одежде. Страничку газеты «Таймыр» на родном языке ждут в каждой нганасанской семье. Сказки, загадки, рассказы, напечатанные в газете, дети читают на уроках нганасанского языка. Неизменный редактор издания – Евгения Чабяковна Сидельникова. Телевизионные передачи об истории культуры нганасан ведет Раиса Пехедомовна Яптунэ.

Сейчас нганасанские школьники изучают свой родной язык, поступают в вузы страны и возвращаются на родину учителями, врачами…

Среди нганасан есть достойные люди, которые внесли немалую лепту в дело сохранения своего народа. Это врач Галина Тандюлеевна Порбина, художники: Мотюмаку Сочуптеевич Турдагин, Владислав Яроцкий, Александр Мойбо, Мария Николаевна Жовницкая, - педагоги: Галина Нобяковна Кокоре, Светлана Нереевна Жовницкая, Светлана Александровна Турдагина.

Какова дальнейшая судьба удивительного народа «ня»? Выживет ли он в сегодняшнем сложном мире противоречий? Сумеет ли сохранить первозданность древних обычаев и самобытность национальной культуры или исчезнет? Сам народ стремится выжить, сохранить свою уникальную культуру и язык.

Но… в то же время велика опасность исчезновения, поглощения народа цивилизацией. В этих условиях нганасаны в буквальном смысле слова хватаются за соломинку. Соломинка эта – письменность. У нганасанского народа – большой творческий потенциал. Для его развития необходима поддержка и участие творческих работников, ученых, всех, кто заинтересован в развитии народов Севера. Но самое главное – нганасанскому народу необходима поддержка на уровне государства.

Светлана Жовницкая

 

Этно-меню

Хлеб в обрядовых традициях мордвы

Хлеб и разнообразные мучные блюда традиционно составляли основу питания мордвы. Хлеб (кши) пекли из кислого ржаного теста. Однако вплоть до XVIII века такая культура, как рожь, мордве была неизвестна.

Знаменитый путешественник того времени П. С. Паллас отмечал, что мордва выпекала хлеб на капустных листьях. Пшеничную муку чаще всего использовали для приготовления праздничных блюд.

Хлеб играл большую роль не только в повседневной жизни, но и в свадебной обрядности. С ним связывались все основные магические свойства, приписываемые обрядовой пище. Например, о его роли и значении говорит само название — мокшанское — шумбра кши, эрзянское — шумбра кше (дословно «хлеб здоровья, благополучия»). Хлеб неизменно присутствовал на всех этапах свадьбы, начиная от сватовства и заканчивая последним свадебным обедом после обряда выливания дрожжей, оставшихся от варки свадебного пива.

Хлеб являлся символом родов жениха и невесты. Практиковался обряд обмена хлебом: его разламывали и передавали родственникам жениха и невесты, после чего свадебный сговор не мог быть расторгнут. У мордвы-мокши Волжского района Самарской области до настоящего времени матери жениха и невесты пекут на свадьбу специальный родовой хлеб — родонь копшу. Хлебом-солью на пороге дома встречали молодых после венчания родители жениха. Хлеб также клали в сундук с приданым. Этот продукт использовали и в качестве оберега. Например, перед отъездом из дома родителей невесты сваха или мать жениха три раза обходила свадебный поезд с караваем, отгоняя злых духов. В некоторых селениях, чтобы уберечь невесту от «сглаза», перед венчанием ей за пазуху клали три лепешки или кренделя.

Пирогов на свадьбе могло быть от пяти до девяти. Каждый из них имел свое название и назначение. Самый большой и главный пирог назывался лукш (мокша), лувонь кши (эрзя).

Его преподносили отцу невесты как бы взамен дочери. Приготовление этого пирога у мордвы Заволжья одновременно было обрядом гадания: если во время выпекания пироги поднимались, это означало, что невеста родит сына, если нет — жена будет бесплодной и
злой. Верхнюю корку пирога обязательно снимали и относили обратно в дом жениха, что символизировало возращение хлеба, то есть – благополучия. Обряд «вскрывания пирога» – один из самых ярких моментов свадебного веселья: подруги невесты мешали жениху
срезать корку и пытались выхватить у него нож, и если им это удавалось, то жениху приходилось выкупать его у девушек за деньги. Но если девушки не отбирали нож, то они одаривали родственников жениха платками и кольцами.

Второй по важности пирог сувамань пяряка (мокша), совамо пряка (эрзя) назывался «входным». Считалось, что он облегчал вход друзей и сватов жениха в дом невесты.

Пирог ава ловцо – «материнское молоко» – предназначался матери невесты. Его вручала мать жениха либо сваха вместе с платком или онучами для лаптей. При этом мать благодарили за то, что она вырастила такую хорошую дочь.

В некоторых мордовских селах пекли девичий пирог, который сваха приносила в дом родственников, где невеста скрывалась от друзей жениха. Он предназначался подругам невесты. Свадебные пироги, а иногда и хлеб, как правило, украшались фигурками животных (обычно конем с седоком или парой голубей). Кроме того, в пирог втыкали украшенные цветной бумагой и лентами одну-две ветки дерева. Такая украшенная ветка сосны называлась шачумарина – «плодородное дерево». Многие исследователи видят в этом не только магический прием, направленный на обеспечение плодовитости и благосостояния новой семьи, но и пережиток тотемизма.

В мордовской кухне также присутствуют выпечные изделия без начинки. Из кислого и пресного теста готовили хлебцы копша (мокша, эрзя), пышки, лепешки. Блины из ржаной, пшеничной, гороховой, пшенной муки пекли довольно часто, притом они были очень толстые. Их ели с молоком, сметаной, маслом. Вместе с хлебом блины являлись непременным атрибутом свадебной обрядности. А во время посвятительных обрядов, когда проверке подвергались характер, ловкость и ум невесты, в качестве одного из испытаний ей необходимо было испечь блины.

Ольга Мишуринская,
научный сотрудник
Российского
этнографического музея
(г. Санкт-Петербург)

 

Вереница событий

Обучающий проект по книгоизданию стартовал в Коми

27-28 февраля в Сыктывкаре прошел первый этап семинара по обучению издательскому делу. Семинар организован в рамках проекта «Развитие профессионального книгоиздания коренных финно-угорских народов», реализуемого при поддержке Финляндского культурного фонда, Общества им. М. А. Кастрена, ООО «Издательство «Эностоне» и РМОО «Nuori Karjala» («Молодая Карелия»).

Лекционные и практические занятия семинара провели руководитель проекта, старший преподаватель, директор ООО «Издательство «Эностоне» Веса Нииникангас, к. ф. н., старший преподаватель Вятского государственного гуманитарного университета Андрей Злобин и координатор проекта Алексей Цыкарев. В течение двух дней участники знакомились с особенностями книгоиздания в Финляндии и Карелии, делились опытом своей издательской деятельности.

Следующая встреча «семинаристов» состоялась в мае в Санкт-Петербурге. В рамках второго этапа проекта был организован семинар «Литература и книгоиздание коренных и коренных малочисленных народов».

Книгоиздательский проект впервые был осуществлен в Карелии в 2007-2008 годах. В нынешнем году образовательные семинары проходят в двух регионах: Коми и Марий Эл. Итогом проекта станет выпуск книги, отражающей опыт участников семинара.

На грандиозном гала-концерте в Москве
выступят лучшие финно-угорские коллективы

В Москве 13 июня в концертном зале им. П. И. Чайковского состоится заключительный гала-концерт Международного фестиваля искусств и народного творчества «Финно-угорский транзит: культура народов». Организаторами фестиваля выступают Министерство культуры Российской Федерации, Государственный Российский Дом народного творчества и Финно-угорский культурный центр России.

В концерте примет участие более 10 творческих коллективов – «визитных карточек» финно-угорских регионов, - которые с честью представляют культуру своего народа на различных концертных площадках России и зарубежья. В программе совместного гала-концерта – танцы и песни на эрзянском, мокшанском, удмуртском, марийском, коми, хантыйском, эстонском и других финно-угорских и самодийских языках.

Экономический форум соберет в Кудымкаре
финно-угорскую молодежь

В октябре в столице Коми-Пермяцкого округа пройдет I Международный экономический форум финно-угорской молодежи.

В Кудымкаре соберутся молодежные лидеры из Финляндии, Венгрии, Эстонии, России. Идею проведения форума поддержали предприниматели Кудымкара, Перми и Москвы, депутаты Государственной Думы РФ.

По словам лидера ПРОО «Роза ветров» Светланы Кольчуриной, это проект по созданию образовательной дискуссионной площадки. Его результатом должно стать формирование молодых лидеров – кадрового резерва для современной экономики.

В течение 2009 года запланирован ряд дофорумных мероприятий: посещение Финляндии коми-пермяцкими предпринимателями, экономические экспедиции по округу для студентов Пермского края, проведение I Международной летней языковой школы финно-угорской молодежи.

Год, освещенный улыбкой Кырли

В этом году в Марий Эл многочисленными мероприятиями отмечается 100-летие со дня рождения марийского киноактера и поэта Йывана Кырли.

День рождения Йывана Кырли – 16 марта 1909 года, – поэтому в первый весенний месяц было проведено сразу несколько крупных мероприятий. В их числе – республиканские лыжные соревнования на приз Йывана Кырли, научно-практическая конференция, посвященная марийскому языкознанию и преподаванию в школах родного языка. Летом в деревне Купсола, на месте, где стоял дом родителей поэта, будет открыт памятный камень.

Писатель Юрий Соловьёв готовит к изданию книгу очерков «Легендыш тошкалше Кырла» («Кырля, шагнувший в легенду»). Памятной медалью, выпущенной специально к 100-летию Йывана Кырли, в течение 2009 года будут награждаться лица, внесшие значительный вклад в развитие различных сфер культуры и искусства.

Отдельные мероприятия в городах и районах республики будут проводиться в течение года.